Потаенные узы любви
Шрифт:
Зандро пристально смотрел на нее.
– Мать-одиночка, – заявил он, – с сомнительными связями. Была ли у тебя работа с тех пор, как ты уехала отсюда?
– Да, – ответила Лия. Не нужно паниковать. Она не обязана отвечать ему. Предвосхищая его следующий вопрос, она сказала: – Денег у меня не так уж много, но зато есть дом. – После смерти родителей у нее осталось обычное четырехкомнатное бунгало в пригороде Окленда, но все же это дом. Недвижимое имущество. Конечно, ей придется продать его, но она не собирается посвящать Зандро в свои планы. – Я могу создать Доминику хорошие условия.
– И как же долго продлится этот альтруизм?
– Это не альтруизм. Это любовь. Материнский инстинкт. – Лия смело посмотрела ему в глаза.
Зандро недоверчиво хмыкнул.
– Здесь он счастлив, у него есть все, что нужно, и если ты действительно такая любящая мать, какой прикидываешься, то оставишь Нико здесь. Я предлагаю тебе навещать его столько, сколько захочешь, пока ты не убедишься, что ему нигде не может быть лучше, чем в моем доме. Если это получится, мы сможем обговорить право на посещения Ники в будущем, – проговорил Зандро.
– Посещения не заменят проживания в одном доме с моим сыном.
Она не увидит, как он растет, не сможет укладывать спать – у нее не будет ничего, что связано с проявлением материнской заботы.
После недолгой паузы Зандро сказал:
– Хочешь пожить здесь?
Лия удивленно моргнула.
– Ты приглашаешь меня?
Черты неподвижного лица Зандро стали резче.
– Мне хочется, чтобы ты, убедившись, что твой сын находится в прекрасных руках, со спокойной душой отправилась домой.
Даже не рассчитывай. Но Лия не произнесла вслух эти слова. До приезда сюда она говорила себе, что условия содержания Доминика, несомненно, удовлетворительны. Возможно даже, что к нему относятся с добротой. И в то же время ее преследовал образ ребенка, лишенного матери, который, вероятно, находится в одиночестве в какой-нибудь комнате большого мрачного дома.
Зандро утверждает, что его племянник не испытывает недостатка любви. Но, несмотря на то, что Доминик еще слишком мал, чтобы понять это, он, должно быть, заметил внезапное отсутствие матери и чувствует себя покинутым.
– Хорошо, – сказала Лия. И, сделав над собой усилие, добавила: – Спасибо.
Она прекрасно понимала, что не будет желанной гостьей в этом доме. Как отнесутся родители Зандро к неожиданному приглашению сына? Судя по реакции его отца, ей окажут холодный, возможно, даже оскорбительный прием.
Но Доминик нуждается в ней, и она должна выполнить свой долг.
Зандро с силой сжал подлокотники и затем медленно разжал пальцы.
– Я попрошу маму, чтобы тебе приготовили комнату.
Лия была ошеломлена. Все идет быстрее, чем она ожидала, хотя Зандро не пообещал ничего, кроме того, что не отдаст ей Доминика. Неужели он действительно полагает, будто, пожив в его доме некоторое время, она объявит, что удовлетворена условиями, в которых находится ребенок его брата, и безропотно уедет?
– Когда мне прийти?
Куй железо пока горячо, подумала Лия. Нельзя, чтобы Зандро нашел предлог отказаться от своего предложения.
– Дай мне время… сообщить родителям, что ты останешься – ненадолго.
Зандро выделил последнее слово. Ему не нужно беспокоиться, подумала Лия.
Лия постаралась подавить угрызения совести. По собственному признанию Зандро, его мать слишком стара, а он обременен делами, чтобы уделять много внимания малышу. Несмотря на то, что Доменико питает некоторый интерес к внуку, он, несомненно, оставляет заботу о нем жене и няне.
Что бы они ни думали, женщина, которая получает плату за заботу о ребенке, не может быть так безгранично предана Доминику, как она. Ее сын – это все, что у нее осталось.
Лией овладели горестные чувства, и, стараясь скрыть их, она отвернулась, делая вид, будто любуется большой картиной, писанной масляными красками, – молодая девушка в белом платье сидит на стуле перед окном, на котором невидимый ветерок шевелит прозрачные занавеси.
Это не очень помогло, поэтому Лия встала.
– Тогда я пойду и уложу вещи. Я взяла напрокат машину… Можно мне поставить ее здесь в гараж или она мне не понадобится? – Потому что теперь необходимость в слежке отпала, добавила она про себя.
– Верни ее, – сказал Зандро. – Вечером я пришлю за тобой машину. Около семи. Ты можешь поужинать с нами.
«Очень великодушно!» – язвительно подумала Лия, но подавила желание произнести это вслух. Вероятно, он не жаждет сообщить отцу, что особа, которую Доменико назвал этой женщиной и, как она подозревает, более оскорбительным словом, намеревается оккупировать его дом.
Не наложит ли старик вето на решение своего сына?
Очевидно, если возражения и возникли, Зандро удалось преодолеть их. Машина не замедлила приехать – судя по логотипу, одна из парка автомобилей, который обслуживал корпоративный бизнес.
Когда они подъехали к дому Брунеллески, водитель сказал что-то в микрофон, и массивные ворота распахнулись. Машина остановилась у каменных ступеней, и экономка открыла дверь.
Водитель вынул из багажника единственный чемодан Лии и внес его на веранду.
Зандро бросил критический взгляд на гостью, отметив, что теперь на ней легкое платье из хлопчатобумажной ткани и сандалии.
От его вежливого приветствия веяло холодом.
– Добрый вечер, Лия. Миссис Уокер проводит тебя наверх. Через несколько минут я принесу твой чемодан.
Экономка отвела ее в большую спальню с золотисто-желтыми обоями. Большая кровать была покрыта атласным покрывалом. В ванной комнате, отделанной зеленым кафелем, поблескивали золотом краны.
Миссис Уокер удалилась до того, как Зандро внес чемодан.
– Ужин через двадцать минут. Если захочешь выпить, приходи к нам в гостиную.
– Я скоро спущусь, – сказала Лия. – Не откажусь от джина с тоником.
Он слегка наклонил голову и вышел.
Лия закрыла за ним дверь и, прислонившись к ней, с облегчением перевела дыхание. Зандро Брунеллески – не такой мужчина, с которым приятно находиться в одной комнате. Лия ощущала силу его личности, ауру могущества, решительности и власти, заставлявшую ее нервничать.