Потаенный Город
Шрифт:
– А что может случиться?
– Валаш, ты когда-нибудь видел атанов? Они ростом с дерево, а плечи у них просто бычьи. Они делают с людьми всякие неприятные вещи, так что я предпочел бы, чтобы поблизости было надежное убежище, если мне вдруг придется уносить ноги. Есть в джунглях безопасные местечки?
Выражение лица Валаша вдруг стало настороженным: он сообразил, что наболтал больше, чем следовало.
– Э… послушай, Фрон, – ловко вмешался Стрейджен, – я думаю, мы и так знаем все, что нам полагается знать. Я уверен, что когда нам понадобится безопасное местечко, оно
Валаш тотчас набычился и принял вид посвященного в тайну.
– Ты отлично понимаешь ситуацию, Вимер, – похвалил он. – Я не могу открывать то, что лорд Скарпа доверил мне под большим секретом. – И он снова принялся подчеркнуто шуршать бумагами.
– Не будем отвлекать тебя от важных дел, мастер Валаш, – сказал Стрейджен пятясь. – Мы пошныряем по городу и дадим тебе знать, если еще что-то узнаем.
– Очень хорошо, Вимер, – отозвался Валаш, деловито перебирая бумаги.
– Ну и осел, – пробормотал Телэн, когда они осторожно спустились по ветхой лестнице и снова оказались в проулке.
– Откуда ты узнал так много о гобеленах? – спросил у него Спархок.
– Я о них понятия не имею.
– А говорил так, как будто имеешь.
– Я говорю о многом, в чем вовсе ничего не смыслю. Это помогает заполнить паузы, когда хочешь всучить человеку какую-нибудь дрянь. Судя по тому, как глаза Валаша остекленели, едва я заговорил о гобеленах, он разбирается в них не больше, чем я. Он слишком старался произвести на нас впечатление, чтобы оставаться начеку. На этом человеке можно разбогатеть. Я бы мог продать ему синее масло.
Спархок озадаченно посмотрел на него.
– Это термин мошенников, – пояснил Стрейджен. – Значение его слегка неясно.
– Я так и подумал.
– Хочешь, чтобы я объяснил?
– Спасибо, не очень.
– Это что же, семейный обычай? – спросил Берит. – Или ты таким образом чтишь память своего отца?
Молодые люди, в кольчугах и серых дорожных плащах, стояли, опираясь о поручень, у борта потрепанного грузового суденышка, которое неспешно брело по водам Арджунского моря – из Супаля в Тиану.
Халэд пожал плечами.
– Ни то ни другое. Просто так уж сложилось, что все мужчины в нашей семье густо обрастают бородами – кроме Телэна, конечно. Если б я решил избавиться от бороды, мне пришлось бы бриться дважды в день. А сейчас я только раз в неделю подстригаю бороду ножницами – и все. На это уходит куда меньше времени.
Берит потер ладонью свое измененное лицо.
– Интересно, не будет ли Спархок возражать, если я отращу ему бороду? – пробормотал он.
– Спархок, может, и не будет, зато королева Элана наверняка соскребет ее с тебя собственными ручками. Ей нравится его лицо таким, как есть. Она обожает даже этот его перебитый нос.
– Похоже, нас ожидает непогода, – Берит указал жестом вперед, на запад. Халэд нахмурился.
– Это еще откуда взялось? Минуту назад небо было чистое. Странно, что я ничего не почувствовал.
Завеса туч, громоздившаяся на западе низко, над самым морем, сейчас отливала лиловым и угрожающе
– Надеюсь, эти матросы знают, что делают, – заметил Берит. – Я вижу все признаки самой чудовищной бури.
Они смотрели, как чернильно-лиловая туча разрастается вес выше и выше, захватывая все небо на западе.
– Это не обычная буря, Берит, – напряженным голосом проговорил Халэд.
– Она приближается слишком быстро.
Оглушительно прогрохотал гром, и туча на миг обесцветилась, содрогаясь от вскипевших в ней молний. И в это мгновение, когда синеватые отблески молний отбросили мрак, обнажив то, что таилось за ним, – Берит и Халэд разом увидели в недрах тучи смутный силуэт.
– Клааль! – вскрикнул Берит, не в силах оторвать глаз от чудовищной крылатой тени, полускрытой бурлящей стеной грозовых туч.
Новый удар грома рассек небо, и утлое суденышко затряслось, накрытое, как волной, этим оглушающим грохотом. Перевернутый конус Клаалева лика покрылся рябью, задрожал, растекаясь и меняясь в гуще грозовых туч, и раскосые щели-глаза полыхнули пламенем внезапного гнева. Гигантские черные крылья яростно замолотили по тучам, раздирая в клочья их невесомую плоть, и чудовищная пасть исторгла рев, в котором были злоба и разочарование. Клааль выл в бессильной ярости, и его безмерно длинные руки алчно протянулись в штормовое небо, стремясь схватить нечто, чего там не было.
А потом он исчез, и странная туча, так и не разразившись бурей, стремительно умчалась на юго-восток, очень скоро превратившись лишь в пятнышко грязной тьмы на горизонте. Только воздух так и остался пропитанным сернистой едкой вонью.
– Сообщи-ка ты об этом Афраэли, – угрюмо проговорил Халэд. – Клааль снова вырвался на свободу. Он искал что-то и не нашел. Одному Богу ведомо, где он появится в следующий раз.
– Рука Комьера переломана в трех местах, – рокочущим басом проговорил сэр Гельдэн, обращаясь к патриарху Бергстену, облаченному в кольчугу, послу Фонтену и архимандриту Монселу, которые собрались в заваленном книгами кабинете Монсела, – а у Дареллона до сих пор двоится в глазах. Комьер мог бы ехать дальше, но Дареллона, думается мне, лучше оставить здесь, пока он окончательно не выздоровеет.
– Сколько рыцарей в состоянии продолжать поход? – спросил Бергстен.
– Самое большее, сорок тысяч, ваша светлость.
– Придется нам обойтись тем, что есть. Эмбан знал, что мы можем появиться здесь, и десятками слал сюда гонцов. Положение в Юго-Восточной Дарезии резко обострилось. Жена Спархока похищена, и наши враги требуют в обмен на нее Беллиом. Войско мятежников в джунглях Арджуны готовится к походу на Материон, и еще две армии собираются на восточной границе Кинезги. Если все эти силы соединятся – наше дело проиграно. Эмбан хочет, чтобы мы ехали на восток, пока не минуем Астельские топи, а потом повернули на юг и осадили столицу Кинезги. Ему нужно любым способом оттянуть эти армии от границы.