Потапыч
Шрифт:
– Хм, мертвец, – задумался я, проверил пальцем зубы – зубы были как зубы.
И кожа тёплая, по собственным ощущениям, сердце бьётся, тоже чувствуется. Впрочем, любой из двух предполагаемых мной вариантов того, где я – может объяснить любые странности окружения. Так что, раз уж оглядеться нормально не могу, надо решать, что делать.
– Торчать на месте – никакого желания, – вслух, потому что на фоне проблем со светом окружающая глухая тишина напрягала. – А вот дорога… или тропа?
Присмотрелся и так и не понял, что это. Грунтовка, с пробивающейся побитой травой. Вот только колеи от колёс у неё не было: значит, пешеходная и тропа. Но почти пару метров шириной, не считая обочины – вроде и дорога. Но понятно, что торчать
Шёл… чёрт знает, сколько. Часа два по ощущениям, не увидев ничего нового и интересного. Разве что поразглядывал деревья и убедился, что чем бы не было место моего пребывания, оно странное. Потому что я – не великий ботаник, но помимо явных берёз, более-менее узнаваемых ясеней, однозначных дубов и даже редких ёлок, попадались какие-то совершенно невнятные и непонятные деревья. Красная, как у сосны, кора, именно кора а не сосновая кожура, почти без веток с острыми, тонкими и длинными листьями. Или вроде и обычное дерево, с обычными листьями, но цвет этой листвы сине-зелёный, больше в синий. В общем, растительность была частично незнакомой и в наших средних полосах такой точно не водилось.
При этом, животных, птиц или даже насекомых я не видел вообще. Не то, чтобы я так рвался быть покусанным или ужаленным, но факт небезынтересный. И начавший меня слегка напрягать, в плане возможного пропитания (хотя чёрт знает, чем мне это пропитание добывать, даже если бы оно вокруг меня кишело). Но топаю я уже пару часов, да ещё спал чёрт знает сколько… При этом не ощущаю ни голода, ни жажды, совершенно ровные ощущения. Так что, скорее всего, жрать мне и не надо. А то, что в округе нет зверья – в моём положении скорее плюс.
Но идти так можно до-о-лго. А, с учётом вероятности что я в посмертии – так и вообще вечность. Ну сколько-то я порадуюсь, представляя рыла бывших клиентов. Поликую, воображая что они сделают с Захиром (наиболее вероятным заказчиком моего убийства) и его семейкой. Но заниматься этим вечность, топая по грунтовой дороге… Как-то это на ад смахивает, причём побольше, чем котлы-черти в сказках лишённых воображения граждан. Самое поганое, что эта невнятная дымка-не дымка не даёт увидеть перспективу: то есть я вполне могу ходить кругами.
Подумав это я остановился, присмотрел холмик на обочине, присел на него и задумался… И с матом вскочил! В мою голую задницу меня что-то совершенно неожиданно уязвило! Я подскочил, ощупывая уязвлённое и уставился на гневно верещащего зверька, сидящего на верхушке холмика. Вроде – барсук или что-то такое, не уверен: чрезмерно мохнатый, серо-рыже-чёрный, с полосками, сантиметров двадцать без хвоста (хвост, пушистый и больше похожий на беличий, был воинственно задран кольцом вверх).
В общем, зверёк сидел, барабанил передними лапками по холму, гневно (и явно нецензурно) трещал в мой адрес. И на мордочке его было очень понятно написано, что он думает про всяких дылд, голым жопом садящимся на его обиталище.
Тем временем я ощупал укушеную часть себя, убедился, что потоков крови и вырванных кусков мяса не наблюдается. И вообще, не так уж и больно: я больше от неожиданности дёрнулся, да и испугался, если начистоту. А убедившись в том, что немаловажная часть меня не претерпела ущерба, я с интересом стал разглядывать барабанящего и верещащего зверька. Он был первым живым существом, которого я видел в этом странном месте, так что вглядывался я очень пристально и… немного удивлялся. Ну ладно, то ли барсук, то ли белка – я в сортах дичи не слишком разбирался. Но были некоторые странные моменты. Первый: у зверька были белые, выделяющиеся склеры. Зрачок не круглый, радужка тёмно-жёлтая, но белые склеры, судя по тому, что я знаю – прерогатива людей и высших приматов, у которых глазная мимика достаточно важна, чтобы такие “мелочи” стали
– Ну прости, зверюга, – негромко и спокойно произнёс я, плавно разводя руками. – Что ты тут живёшь – я не знал, сел не со зла, – зверёк на мои слова перестал барабанить и верещать, забавно склонил голову набок, уставившись на меня и развернув в мою сторону приподнятое ухо. – А ты говорить умеешь? – задал я довольно идиотский, но… закономерный вопрос.
Просто это свечение, не говоря о глазах, да и то, что зверёк меня именно куснул, а не грыз… Скажем так, учитывая ГДЕ я – вероятность того, что он заговорит со мной человеческим голосом была пятьдесят процентов. Или заговорит, или нет.
Зверёк посидел, позыркал на меня, помахивая ухом. Оглушительно фыркнул (или чихнул), поднялся и гордо утопал за холмик, где у него была какая-то нора.
– Ну нет и нет, – пожал плечами я. – Ладно, раз посидеть не пришлось – попробую на ходу подумать.
И потопал дальше, хотя думалось как-то… не очень. И зверёк ещё этот… Ну вот совсем с толку сбивал, мистика всякая в голову лезла, а при всех прочих равных – от неё не отмахнёшься.
Топал я, начав удивляться тому, что не устаю, как вдруг впереди показался перекрёсток. А это уже что-то интересное. Зашагал живее,добрался до перекрёстка и замер. Дело в том, что с боковой дороги на основную двигал… призрак. Хотя, скорее, “тень”, тёмный газ, что-то такое, хотя виделось это как тёмная, частично прозрачная, бесформенная тень. И не одна, а две, пригляделся я, стараясь лишний раз не шевелиться. Большая колеблющаяся теневая блямба впереди, чуть поменьше – сзади. Правда, на меня эти блямбы никак не реагировали, неспешно, но и не медленно повернули на основную дорогу и продолжили движение, скрывшись в дымке.
– Ничего не понимаю, но очень интересно, – негромко пробормотал я, отойдя на обочину.
Что за тени, что хотели, почему тени – не ясно. Но ясно, что пользуются дорогой. И, наверное… очень аккуратно попробую пойти по боковой дороге. Посмотрим, откуда тени двигались, может, что-то понять в окружающем посмертье (или бреде) смогу. И в том, и в том случае – не лишнее.
После чего сошёл с дороги и по обочине, на границе с лесом, двинулся в сторону, откуда пришкандыбали тени. Топал до темноты, ничего и никого не встретил, думал уже присесть-отдохнуть, чуть углубясь в лес (а может, и не стоит, с учётом зверька – мало ли кто, кроме него, в лесу может водиться). В общем, строил я планы на ночёвку, но начать обустраиваться не успел. Впереди, в сгущающихся сумерках, над лесом засиял какой-то… столб света, иначе не скажешь. Видимый с гораздо большего расстояния, чем примерные сто метров размытия. И… очень такой, похожий на луну. Ехидный и саркастичный, иначе не скажешь.
Так что я мысли об отдыхе отбросил и стал пробираться вперёд: вероятность найти там ответы на тысячи вопросов был довольно велик.
2. Посмертная фауна
По мере приближения столб ехидно-жёлтого света, видный даже из-за деревьев, увеличивался, приобретал новые детали, в виде спиральных завихрений… света. Вообще, с ним, как и с “тенями”, выходило, что это не столько свет, сколько светящийся объект типа газа. Ну, варианты “плотная тень” и “плотный свет” как-то херово укладывались в моё миропонимание, хотя… Чёрт с ним, по большому счёту. И с Миром, и с его пониманием, которые у меня были. Где бы я ни был – тут это неприменимо, к гадалке не ходи. И хрен она тут есть, эта гипотетическая гадалка.