Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

Скриптор Игнат

– Спасибо Анатолий Иванович, – поджав губы, кивнула она ему. – Мы собрали вас, чтобы сообщить о предстоящей поездке. Все воспитанники, на некоторое время, выезжают на оздоровительную базу Механического завода на Талом озере. С собой берете средства личной гигиены, спортивную одежду и обувь. Посадка в автобусы, в десять часов, у главных ворот. А теперь – собирайтесь, – отчеканила она и дети с радостными криками бросились в корпус.

Сообщая такие приятные для всех новости, Изольда Павловна не позволила себе даже намека на улыбку. Возможно даже, что никто из воспитанников и работников

этого заведения, никогда не видели её улыбающейся. Это была очень красивая, с тонкими, правильными чертами лица и точеной фигурой женщина, слегка за сорок. Её роскошные платиновые волосы, всегда с идеальной укладкой, сияли на солнце. Эффектный образ дополнял безупречно подобранный, стильный гардероб.

– Вторыгин, Крайнов, Першенев! – услышали ребята за спинами командирский голос Изольды Павловны и замерли у самой двери, – Поможете Анатолию Ивановичу погрузить инвентарь в машину. Крайнова – свободна! – Даша тут же проворно юркнула в дверь. – Потом сходите в пищеблок, и отдайте эти бумаги, – поравнявшись с ребятами, она небрежно сунула Антону пухлую папку и скрылась в вестибюле.

– А «пожалуйста» говорить не учили? – возмущенно, но вполголоса пробурчал Антон.

– Такие, – Вася сложил губы бантиком и закатил глаза, передразнивая Любашкову, – «пожалуйста» не просят, такие – приказывают.

– Вот зараза… – Саша от души пнул небольшой камешек, и все трое поплелись к физруку.

Вообще ребята старались как можно реже попадаться Изольде Павловне на глаза, поскольку, почти каждый раз, эти встречи заканчивались для них плачевно. Создавалось впечатление, что у замдиректора на них какая-то неведомая науке аллергия, причем на всех четверых. Во всяком случае, Изольда Павловна никогда не упускала возможность загрузить ребят работой или сделать им какую-то пакость.

Было только девять утра, а солнце уже раскалило заасфальтированный двор как газ сковородку. Перетаскав бесчисленные сетки с мячами, сумки с ракетками, скакалками и прочими атрибутами активного отдыха в микроавтобус, ребята мечтали только об одном – разбежаться и со всего маху сигануть в освежающую озёрную прохладу.

Они шли мимо основного корпуса, в пищеблок, болтая о предстоящей поездке, наперебой представляя друг другу, как будут проводить время на озере. Саша переживал, что они до отъезда уже не успеют купить маску для ныряния, а Белов из шестнадцатой вряд ли поделится своей…

Поравнявшись с открытым окном, ребята машинально туда заглянули. Глаза их увеличились вдвое, когда они осознали увиденное – крупный толстый дядька обнимал Изольду Павловну, а та, повиснув у него на шее, что-то страстно шептала на ухо.

Увидев ребят, парочка резко отстранилась друг от друга.

– Вы говорите, Изольда Павловна, и проводку здесь менять надо,… – громко проговорил мужчина.

– Да-да, и проводку и пожарную сигнализацию, Артур Самуилович, – отозвалась она, злобно сверкнув на ребят глазами.

Все трое, не сговариваясь, кинулись наутек. Молнией донеслись до пищеблока, отдали бумаги и прибежали в свою комнату. Даша уже ждала их сидя на подоконнике, где стоял внушительного размера пакет с её вещами.

– Дашка! –

с порога выдохнул запыхавшийся Саша, – Мы сейчас видели, как Изольда обнималась с Зельцем! – и в ответ на непонимающий взгляд сестры добавил, – Ну тот, толстый дядька из администрации, который мне грамоту на кроссе вручал. Помнишь? – каким-то непостижимым для себя образом, в прошлом году, Саша умудрился пробежать майскую эстафету и выиграть не только в своем возрасте, но и среди большинства старшеклассников.

– А она вас видела? – встревожилась Даша.

– Да, з-з-зыркнула так – ужас, – выдавил Антон, наливая в стакан воды, – он всегда начинал заикаться, когда сильно волновался.

– Да ну её, эту Изольду. Скоро автобусы придут, – глянув на часы, Вася стал перекидывать из шкафа на кровать свою одежду. – Собирайте барахлишко, озеро ждет!

Через несколько минут, когда кое-как скомканные вещи ребят втиснулись в пакеты, в дверь постучали. На пороге стоял медработник, и вид у неё был совсем не веселый.

– Ребятушки, простите, но вы никуда не едете. У вас медотвод, у всех четверых, – она опустила глаза в пол.

– Светлана Дмитриевна, как? Почему? – затараторила Даша. – Мы же все лето в городе на такой жаре…

– Дашенька, я ничего не могу поделать. Это не мое решение. Простите, я не могу по-другому,… – Светлана Дмитриевна с мрачным видом вышла из комнаты.

– И Татьяна Николаевна в командировке еще, что делать-то? – растеряно посмотрел на друзей Вася.

В начале одиннадцатого, когда все уже расселись в автобусах, из вестибюля вышла Любашкова. Пройдя полпути до ворот, она развернулась на каблуках и картинно помахала рукой несчастной четверке, наблюдавшей за всем из окна своей душной комнаты глазами полными слез от обиды и несправедливости.

– Это все Изольда, это она медичку заставила, – Саша сжал кулаки до белых костяшек. – Чтоб тебя,… – он с силой треснул по подоконнику. В эту секунду высоченный лакированный каблук Изольды Павловны подломился, и она, потеряв равновесие, грохнулась на асфальт.

– Так тебе! Валяйся! – закричали ребята и повалились с хохоту…

Всех, кто не поехал на озеро – а это, кроме четверых именинников, два первоклашки без прививок, и очень бледная восьмиклассница с аллергией на все на свете, закрепили за одним сменным воспитателем. Днем работница пищеблока вместо привычного обеда выдала ребятам сухой паек. Потом появились угрюмые люди в грязных спецовках, и началось… Перспектива провести две недели, в постоянном шуме от начавшегося ремонта, дыша краской и битумом, окончательно испортила день рождения.

Вечером, когда невыносимый зной, наконец, сменился прохладным ветерком, ребята тайком выбрались на плоскую крышу основного корпуса. Небо постепенно темнело, и лишь узкая полоска зари напоминала о существовании раскаленного солнца.

Они лежали на брезенте, брошенном ремонтной бригадой, и смотрели в бездонное небо, покрытое миллиардами мерцающих звёзд. Ребята рассуждали, о том, как оказались в детском доме, мечтали о своих неизвестных родителях, желая их найти, говорили о будущем, строили планы, завидовали уехавшим на озеро…