Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар
Шрифт:
– Что ты покажешь, Крайнова, телефон пропал у меня НЕ в кабинете, я это точно знаю, – закипала Любашкова.
Сержант попросил замдиректора отпереть замок и все вошли внутрь её кабинета.
– Вы включали телефон? – спросила Даша у полицейского.
– Он работает, но нет ни симки, ни карты памяти, – ответил сержант.
– Конечно, нет, он их наверняка выбросил! – закричала Изольда Павловна.
– И я даже знаю куда, – Даша, не мигая смотрела Любашковой в глаза, – В ваш сейф!
– Да как ты смеешь,… – прошипела Изольда Павловна.
– Простите, –
Изольда Павловна достала ключ из сумочки, и открыла дверцу – на папке с бумагами лежали симка и карта памяти.
– Будем считать, вопрос исчерпан! – выплюнула она. Её лицо залилось краской, скрестив руки на груди, она резко отвернулась к окну.
Сержант, помялся, решая, что делать дальше – все-таки почти супруга мэра. Видимо боязнь нажить проблемы с властью, наконец, пересилила совесть, – он объявил, что все могут быть свободны, и вышел из кабинета. Саша и Даша быстро юркнули следом. Остальные, молча, двинулись за ними.
Последней выходила Татьяна Николаевна:
– До чего ты дошла, Изольда! – повернулась она в дверях, – Почему ты их так ненавидишь? Не по-людски это.
– Тебя не спросила!
– Мне жаль тебя…
В комнате ребят, тем временем, четверка бурно обсуждала случившееся. Саша рассказывал, что понятия не имеет, как оказался смартфон у него под подушкой. Ребята пытались понять, откуда Даша узнала про симку в сейфе, но как выяснилось, она и сама не могла объяснить.
– Я думала, останусь одна, если тебя посадят! – Даша крепко обняла брата. – Я очень хотела тебе помочь, но не знала как! Вдруг, как вспышка – я увидела сейф в кабинете Изольды и руку с маникюром, бросающую симку на кипу бумаг. Когда я заходила к вам в кабинет, то не знала что буду делать. Все случилось само собой, – она снова обняла Сашу, – Как я рада, ведь все хорошо закончилось!
– Не думаю, что закончилось, – Вася покачал головой, – Ты выставила Изольду идиоткой при всех, она отомстит, вот увидите. Она этого так не оставит.
Спустя несколько дней все четверо готовились к завтрашнему экзамену по математике. Стояла невыносимая жара, и дверь их комнаты была открыта. Вдруг они услышали крики из коридора. Голоса доносились издалека, где-то от административных кабинетов.
Громче всех звучал голос Любашковой. Заинтересовавшись, ребята вышли из своей комнаты и направились к источнику шума.
– …Тебе давно пора оставить эту работу, ты пенсионерка – сиди дома! – кричала Изольда в кабинете директора.
– Как только областное министерство откажет мне в продлении контракта – я уйду, – парировала Татьяна Николаевна. – Ты не вправе указывать мне, Изольда.
– Ты вцепилась в них, как клещ! А я говорила, их надо сдать куда следует.
– Изольда, прекратим этот разговор, – Татьяна Николаевна заметила ребят в открытую дверь, но та не унималась:
–Ты ухватилась за них, чтоб только мне насолить!
– Изольда Павловна! Наш разговор окончен!
– Не затыкай мне рот! – Изольда всё-таки направилась в коридор, но увидев ребят, остановилась, – А, полудурки, явились послушать, что про вас говорят?!
– Изольда, ПРЕКРАТИ! – ребята впервые в жизни услышали, как голос Татьяны Николаевны сорвался на крик. Она вышла следом в коридор, – Только не при детях!
– А то что?! Что ты мне сделаешь?! – не унималась Изольда.
– Ребята, идите к себе, быст-т-ро… – директор оперлась рукой о стену, и, схватившись за грудь начала медленно оседать на пол.
Ребята, поняв, что Татьяне Николаевне стало плохо, кинулись к ней. Даша побежала на вахту, вызвать скорую помощь. Изольда, видимо осознав, что перегнула палку, попятилась назад, но запнулась о ведро – старая уборщица Клавдия Ильинична делала влажную уборку. Ведро опрокинулось, вода потекла по полу.
– Да что, другого времени нет пол помыть?! – закричала Любашкова, пиная ведро, лежащее на боку. Оно прогремело по пустому коридору гулким эхом.
– Так всегда в это время коридоры убираю, после столовой и спальных комнат, – спокойно ответила уборщица.
– Больше не моете! Вы УВОЛЕНЫ! – крикнула ей в лицо Изольда, и поспешила прочь.
– Да много ль согласятся, за такие деньги, грязь-то скрести? – ответила ей в след уборщица, но её слова почти заглушил громкий стук Изольдиных каблуков.
Скорая приехала быстро, Татьяну Николаевну, решили госпитализировать. Когда директора на каталке вывезли к машине, все воспитанники и персонал уже были на улице. Машина не медля ни секунды, рванулась с места, зеваки стали расходиться. Через пару минут у входа осталась только ошарашенная четверка, да уборщица. Она опустилась на ближайшую лавочку:
– Вот ведь как бывает-то, как жажда власти людей-то меняет. Готова Татьяне Николаевне горло перегрызть, лишь-бы директором стать, – Клавдия Ильинична покачала головой. – Правду говорят: не делай добра – не получишь зла!
– Вы о чем? – непонимающе посмотрела Даша.
– Так она ведь даже жила у Татьяны Николаевны по первости, как только в город-то приехала…
– Вы давно её знаете? – спросил Вася.
– Да сколько у нас работает, столько и знаю – мы в одном подъезде живем. Татьяна Николаевна на втором этаже, а я на первом.
Через вахтера ребята узнали, что у Татьяны Николаевны случился инфаркт. Экзамены прошли в каком-то коматозном состоянии, но к счастью все четверо выдержали итоговые испытания…
Через две недели директора выписали домой. Друзья, выяснив адрес у Клавдии Ильиничны, решили навестить выздоравливающую.
Позвонив в дверь, ребята уже хотели уйти, когда, наконец, замок щелкнул, и на пороге появилась Татьяна Николаевна. Было очень не привычно видеть её в домашнем халате и без прически.