Потерялось предназначение

Комаров Сергей Евгеньевич

Сознание подключается с запозданием, зачастую наш мозг его и не посвящает во всё. Мозгу это не выгодно энергетически, как только вы включите сознание, расход глюкозы увеличивается. Голова заболит, нужно ли вам это? А чего хуже – на сладкое потянет, а вы на диете? Мозгу без разницы ваши цели, если ему нужно топливо, что-то такое лёгкое и обязательно без белка… ну знаете… что еще до попадания в желудок через слюну в пищевой полости попадёт в кровь.

Бессознательное подстраивает реальность под себя.

Бессознательное даёт подсказки, которые мы сами порой игнорируем.

Но это лишь начало в мире сублимального восприятия, начало в вопросе

принятие решений вытянутых из кроличьей норы бессознательного.

На данном этапе книги хотелось бы еще сказать про «АГА-эффект», который обнаружил Вольфганг Келлер. Когда человек останавливается и понимает, что средства не работают, он «выходит в рефлексию» (останавливается и смотрит на себя со стороны). На этот эффект любят ссылаться авторы супер-мощных-курсов про 139 триггеров, которые изменят вашу рабочую деятельность до неузнаваемости и вы будете заключать многомиллиардные сделки через неделю.

Отбросим шутки. Триггеры – это пусковые стимулы на определённое поведение. Они как мы уже понимаем бывают сознательные и бессознательные. О них мы поговорим более подробно в главе «Расскажите о себе?». Сейчас мне важно внедрить идею того, что пусковой стимул к чему-либо может быть бессознательным.

Это глава лишь введение в мир бессознательного. Но даже сейчас вы уверены, что готовы ответить – глубока ли кроличья нора бессознательного?

Культурная матрица

Причина по которой мы начали углублять познания в бессознательном?

– Описание петли на шеи обычных наших потребителей 21-ого века.

Века демократии и доступной информации.

Века потребления и необычного.

Если не хотите расстраиваться, лучше не читать эту главу!

Давайте приступим…

Исторически чуть ранее была идея наследуемой культуры. Звучит хорошо. Автор её – Юнг. Ранее подразумевали, что при рождении мы уже знали некую толику общественного порядка. Ввёл понятие «архитип» – некоторые общественные первообразы. Теория хороша, она стала толчком для многих умов после.

За одним исключением – наследуемо, стоит заменить на бессознательно. Мы бессознательно впитываем архитипы людей и вариации их поведения. Не в утробе и не с молоком матери.

Мы полны интуитивных схем. Они у нас насчёт всего. Как должен вести себя отец, мать, брат, девушка, муж, супруга, враг, друг, коллега, босс, наставник, тренер, продавец, злодей, герой и так далее. Не замечая мы впитали в процессе воспитания социальные установки.

Архитипы находятся у каждого в голове и давно уже вышли на личное «поле» – мы по ним судим о этнических и моральных нормах. Джонатан Хайдт провёл масштабное исследование (в виде опросника), охватившее 30 000 людей из разных стран мира (из Азии, Америки, Африки), в котором исследовал изменения моральных норм при перемене политических режимов. Выделил интуитивно коллективные шаблоны, которые из раза в раз при смене строя в стране видоизменялись – забота о ближнем, честность, верность, уважение, верность семье и общине (народу), уважение к традициям и власти.

Интуитивно у нас складываются не только образы, но и структура всех историй. С детства нам читают сказки, садят перед телевизором, вслух что-то рассказывают. И перед глазами встаёт рассказ, в нём есть начало (объём 20-30%), завязка (объём 50%) и развязка (объём 20-30%). Картина у нас целая, есть примерные персонажи (какие-то из архитипов), к примеру, – злодей

и герой, спаситель и жертва. Детям обычно не рассказывают про наркокартель, а если во взрослом возрасте и смотрим что-то подобное, то там столько сюжетных линий, что про суть происходящего просто забываешь. Законы композиции, вроде этих говорят, что картина, рассказ или книга: должна быть цельная, выдерживать какую-то определённую тему, состоять из привычных персонажей, выдерживать время начала и концовки, должно что-то интриговать или всё время или хотя бы в середине. Создавая у нас в голове с детства эти интуитивные паттерны, культура сама же должна им соответствовать после.

Одно дело, когда на бессознательном уровне на вас влияет семья и окружение, а совсем другое когда влияют люди, которым абсолютно без разницы на вас. И это в век «демократии» и капитализма!

Мы тянемся к городам покрупнее. В 1800 году в городах проживало всего 3% людей, в 21 веке рубеж городских жителей прошёл 50% (в развитых странах 80%, в странах третьего мира 25-30%). Мы стали космополитичны, мы можем беседовать с жителями других стран, переезжать туда (не без труда). Мы тянемся к большим городам за возможностями, работой получше и комфортом. Это рождает пару тонкостей, которые лежат на поверхности.

Мы погрязли в аутичности к миру. Сталкиваясь с разнообразием этносов, уклоняемся практически от любых контактов. Большие города – это больше про потребление и сферу услуг, а «кушаем» мы за счёт того малого количества людей, которые за сотни километров от многоэтажек, но совершенно этого не замечаем. Больше всего бросается в глаза, что каждый движим своим интересом, нам нет времени обратить внимание на личные качества каждого участника, который создаёт этот мир. «Эффект наблюдателя» в крупных городах более выражен. Обозначает он то, что при непредвиденных ситуациях (воровство, насилие) люди делят ответственность с социумом. А итог? В 95% случаев вам никто не поможет, даже если недвусмысленная ситуация будет на виду у сотни людей.

Время и место возможностей = ВРЕМЯ И МЕСТО КРЕДИТАМ. Чтоб возможностей было побольше нужно что-то неординарное сделать (но так было раньше). Ведь банк у вас через суд вряд ли что-то отберёт, если не будет займов. То что в кризис вы полезете в петлю – это уже дело десятое.

В самом то деле, не можем же МЫ быть хуже соседа? Гражданин США, к примеру, имеет займы на 127% дохода (в среднем и с 2005 года, сейчас больше). Мы из-за этого стремления быть не хуже, которое нам навязывает СМИ и media, уже и сменили понятие успеха. Смысл слова поменяли, и перенаправили взгляд на абстрактного «соседа», а вы его и не знаете вовсе.

Давайте оглянемся назад, я же сейчас ничего нового не сказал? Интуитивно воспринимаем структуру историй и героев, погрязли в аутичности к миру, берём без разбора займы. Это правда, мы её принимаем или нет – наш выбор. Но это влияние культуры только «цветочки».

А «ягодки» влияния культуры начинаются с того, что это потребление 21 века – а первую очередь потребление информации.

Информация настолько лёгкодоступная, что это пугает прошлое поколение. Ведь во время, к примеру, войны во Вьетнаме, отснятые для репортажа плёнки отправлялись к ближайшему самолёту (в Юго-Восточной Азии), нужно было чтоб еще долетел, после проявить, и только потом пойдёт в эфир. Сейчас это происходит в режиме online. Любой кризис, митинг, насилие… располагайтесь поудобней на диване – вам всё покажут с первого ряда.