Потерян в море
Шрифт:
Вскоре перед всеми предстала растрепанная девушка, чьи большие синие глаза смотрели на окруживших ее пиратов с отчаянной решимостью.
– Ткань говорите? – Фанатик облизнул губы, с садиским наслаждением наблюдая, как капитан Роуз незаметно, но судорожно, сжимает кулаки. “Ткань” звали Исбель, и когда-то она совершенно очаровательно сопела в люльке, пока ее матушка просила Грахго присмотреть за малюткой.
И пока Фанатик наслаждался смятением Моргана, пираты наслаждались видом миловидной девушки. Они обступили ее со всех сторон, отвешивая пошлые шутки и издевательски касаясь то платья, то шелковых волос, пока еще
– Прошу… Не трогайте ее, – капитан Роуз, не то с надеждой, не то с болью, Отверженному было сложно разобрать, вглядывался в лицо Фанатика.
– И почему мы не должны этого делать?
– Капитан… – Морган запнулся, не зная, как обратиться к пирату, о котором он, наверняка, слышал лишь прозвище.
– Грахго де Мора, – Фанатик редко называл свое имя, но сейчас он произносил его с особым удовольствием.
При упоминании полного имени, Роуз побледнел еще сильнее. Хотя казалось, куда уж больше? Мужчина и так был похож на травяной корень, безжалостно извлеченный из земли на божий свет.
– Капитан де М-Мора, это моя дочь. Прошу вас! Поймите, – Морган хотел шагнуть вперед, но связанные ноги не позволили ему этого сделать, отчего он неловко упал вперед. – Если бы подобное случилось с вашей девочкой?
– Осторожно, стервятники! – голос Эра, строгий и непреклонный, немного поубавил пыл пиратов. – Не испортите девку, пока с ней не поиграет капитан!
– Капитан де Мора! – Роуз начал извиваться на досках, не то пытаясь встать, не то желая доползти до дочери, раз за разом падая обратно. – Грахго!
Раздались крики девушки и смех пиратов. Они не спешили, прекрасно зная, что все равно получат свое. Так им причиталось по праву. Отверженный же не был уверен в этом. Он чувствовал сомнения Грахго, хоть внешне капитан и сохранял немного ироничное безразличие. Душа капитана металась, словно застряв в бушующем водовороте Сциллы. С одной стороны, воспоминания держали сердце Грахго, заставляя его болезненно сжиматься. С другой, было холодное осознание, что пираты не согласятся просто так отпустить девушку. Не теперь, когда они почувствовали нежность кожи и трепет вздымающейся в страхе груди. Скажи им сейчас, что девчонку нужно оставить в покое, и от бунта не спасет даже Отверженный.
"Отдай. Мне."
Взгляд Отверженного был направлен прямо на застывшего Фанатика. Фрегат не понимал, почему капитан не хотел отдавать девушку пиратам. Не понимал он и терзаний Роуза. Но Отверженный знал, что даже потеряв голову, пиратская команда не пойдёт против своего корабля. Глупцы страшились его больше, чем своего капитана, не осознавая сути фрегата в полной мере. К тому же, внутри корабля крепло теплое, нежное желание помочь. Отверженный всегда раздражался, когда Грахго мучали сомнения. Было так и теперь.
– Старик? Ты уверен? Здесь есть более сытный обед, – Фанатик немного удивленно приподнял одну бровь.
"Да."
Щупальца, отходившие от человеческой части носовой фигуры и бывшие длиннее остальных, с силой ударили по борту "Мотылька", привлекая к себе всеобщее внимание.
– Что ж, – Грахго саркастично улыбнулся. – Вам повезло, капитан Роуз. Мои псы не тронут вашу дочь.
–
– Вы не можете так поступить, капитан!
Со стороны пиратов раздавались возгласы разочарования и недовольства. Но сквозь десятки злобных голосов, пробивался один, полный необъятной и несокрушимой благодарности.
– Спасибо. Спасибо, капитан де Мора!
– Молчать! – старпом заткнул пиратов, в ожидании обернувшись к своему капитану с немым вопросом, застывшем в глазах.
Фанатик спокойно обвел взглядом людей, подмечая разношерстные лица. Склонил голову на бок, разглядывая пиратов с легкой издевкой и уверенностью, которую, на самом деле, сейчас не ощущал.
– Отверженный избрал плату, – Грахго по змеиному улыбнулся, наблюдая, как недовольство сменяется обидой и смирением. Затем он сделал пару шагов и присел рядом с капитаном Роузом. – Ну что вы, что вы? Не стоит меня благодарить.
Схватив Моргана за волосы, Грахго поднял ему голову и заставил посмотреть на себя, выражая такое яркое, но фальшивое сочувствие.
– Помните, что вашу девочку спас мой корабль.
Фанатик брезгливо отпустил Моргана и поднялся. Обвел взглядом свою команду еще раз, кривя губы в недовольстве и злости.
– Чего застыли, отродья?! Подготовьте девчонку Отверженному! И заканчивайте с погрузкой. Сейчас же!
Пираты тут же засуетились. Одни торопливо заносили на борт фрегата добычу, другие вспарывали шнуровку корсета у девушки и сдирали с нее платье, чтобы в одном исподнем подвести к левому борту "Мотылька". Девчонка упиралась, кричала, пыталась вырваться, в своих попытках напоминая бабочку, уже насаженную на булавку коллекционера.
– Ч-что вы делаете? – запинаясь от ужаса и непонимания, капитан Роуз переводил взгляд с Фанатика, который переходил на фрегат, на свою дочь.
Отверженный, бережно обхватывающий щупальцами хрупкую девичью фигуру, впервые отчетливо услышал не эмоции Грахго, а его мысли, полные горечи: "Что я делаю? Избавляю вашу дочь от еще более ужасной участи."
Оказавшись на палубе родного судна, капитан встретился глазами с юнгой, что стоял недалеко от грот-мачты.
– Помоги коку, Малёк, и приберись на камбузе. Сейчас же.
Парнишка не осмелился спорить, тут же бросившись исполнять приказ. Когда он закрывал за собой дверь камбуза, до его ушей долетел истошный, разрывающий душу и сеющий ледяной страх, женский крик, оборвавшийся неожиданно резко и оставивший после себя только угнетающую тишину.
Глава 3. Сердце Каттальтты
Тяжелый якорь рухнул в воду, подняв фонтан брызг и спугнув мелкую рыбешку, что сновала в небольшой бухте в избытке. Он пропорол дно, волочась за фрегатом и поднимая водоросли, пока корабль полностью не остановился. Вокруг было удивительно спокойно, тихо. Игривые волны омывали неровный берег, где тревожной полосой простирался пляж, покрытый черным песком. Зажатый между лазурной водой и буйной зеленью острова, он казался потусторонним и чужеродным. Нездешним. Кроваво-красные и золотые лучи закатного солнца вырисовывали кривые тени, окрашивали песок и листья в яркие цвета смерти, добавляя миру манящей, но пугающей магии. Отднако Отверженный, спрятанный полумесяцем берега от любопытных глаз, вплетался в окружающий его пейзаж так, словно был рождён именно здесь, являясь неотъемлемой частью.