Потерян в море
Шрифт:
– Что ж они тебя не добили, каракатица ты этакая?
Дух недовольно скривилась, держась лианами-волосами за древние колонны своего дома. Отсутствующий ветер игриво трепал перья на плечах и ласкал несуществующую кожу. Но подобные привилегии неживого существа не могли исправить скверное настроение. Дух-хранитель обязан оберегать свой дом от незваных гостей, чтобы живые не помешали слетающимся сюда духам перейти по нити в Топони и обрести покой. Души живых горели так ярко, что могли сбить с пути тех, чье место было уже не здесь. А тех из них, кто оставался в услужении хранителя, дабы искупить ошибки прошлого, люди дразнили полнотой жизни, сводя с ума уже недостижимым. Этот
"– Аккуратнее, капитан! Иначе ты расколешь мою голову на две части своими неумелыми попытками, – Каттальтта была зла и недовольна. Грахго, как бы не был осторожен, действовал слишком грубо. Он словно бил по ее призрачной голове молотком в надежде, что после очередного удара из уха хранителя выпадет необходимое ему воспоминание.
– Так, может, ты все таки соизволишь помочь? – с каждой новой попыткой капитан раздражался все сильнее.
– Лучше подожду, пока твое сознание не будет раздавлено потоком собственных воспоминаний. Ай!
– Прости.
Послышался тихий вздох. Чей именно, Каттальтты или Фанатика, уже нельзя было сказать.
– Расслабься, капитан. Позволь силе свободно проходить через тебя. Не строй плотину, ты же не бобер, в самом деле… Направляй ее, а не тормози."
Вечерело. Из воздуха уходила духота, уступая место ароматам акаций и магнолий. Шум прибоя успокаивал, навевая мысли о далеких землях и смелых моряках. На скале, деля одну бутылку вина на двоих, сидели юноши. Они вглядывались в горизонт, за который уходило солнце, но каждый видел что-то свое. Дамиан, пошедший по стопам отца, заворожено разглядывал переплетения облаков, переливы лучей и игру света. В желании сохранить раскрывающуюся красоту, он жалел, что с ним не было холста и красок. Грахго же видел уходящие в море с вечерним отливом корабли. Один из них в скором времени должен был стать его новым домом.
– Ты хорошо подумал? – Дамиан, не переводя взгляда с неба, забрал у друга вино.
– Да.
– Может, все же к черту эту морскую службу?
– Хах. А у меня есть выбор? Даже Арманд не смог отговорить отца.
– Насколько знаю, есть.
– Спятил?! – Грахго отобрал бутылку назад, сразу же делая большой глоток. – Хорош выбор! Либо меня отправят обратно в университет Саламанки, но уже для изучения святого писания и дальнейшего принятия прихода на землях моей тетушки, либо на военный корабль друга семьи юнгой!
– А что плохого в принятии прихода? – искренне удивился Дамиан.
– Из меня святой отец, как из тебя аскет, придурок.
Юноши замолчали. Грахго был прав. Бунтарский нрав, неприличные шуточки и вызывающее поведение, призванное вывести из себя чопорное общество отца, приводили в ужас благочестивых престарелых дам и в тайный восторг более юных леди. Святой отец, чтящий бога и наставляющий на путь истинный заблудшие души, никак не получился бы из парня, принципиально идущего против правил и норм. Но поступление на корабль к капитану Гонсалесу означало, что Грахго будет появляться дома, в лучшем случае, раз в тройку месяцев. Это несло в себе тяжелое плавание и морские сражения. И если подобное Грахго не пугало, то расставаться с Дамианом и Армандом он не желал.
– Арманд не может забрать тебя к себе?
– Нет. Отец непреклонен. Он боится, что я принесу убытки и буду плохо влиять на Арманда, – Грахго презрительно сплюнул. На Арманда
Грахго посмотрел на Дамиана, до сих пор переживая ту ужасную сцену, когда его всегда гордый и собранный брат внезапно опустился на колени перед отцом на глазах у всех, наплевав на чужое мнение и сплетни. Наплевав на все ради него. Это так сильно грело душу, что заставляло щеки гореть от стыда. Ведь именно Грахго виноват во всей этой ситуации. Парень с силой провел ладонью по лицу, пытаясь успокоить сжимающееся сердце.
– Не переживай, Грахго. Мы рядом, – Дамиан обнял расстроенного и растерянного друга, прижимая к себе и надеясь вселить в него ту уверенность, которой ни у кого из них не было.
"– Интересно, отец знает, что ненавистный ему Фанатик, так жадно грабящий его суда на протяжении нескольких лет, это я? – Грахго с горечью усмехнулся.
– Не отвлекайся, капитан. У тебя почти получилось."
Остров содрогался от силы, что его разрывала, извергая в воздух клубы пепла и дыма. Пылающие потоки лавы заполняли собой все, неумолимо пробираясь к океану. Для маленького клочка земли мир погрузился в саму Бездну, потонув в огне. Но невзирая на окружающий остров ад, пять полупрозрачных фигур недвижимо застыли прямо над ним. Они не сдвинулись с места даже в тот момент, когда лава, поднявшаяся из земли, окутала их тела.
Все остановилось также внезапно, как и началось, оставив после себя лишь пар, который, рассеиваясь, открывал взору черный остров и пять духов, нависших над ним. У каждого из них в груди появился камень, что бился в такт другому. Сердца были соединены друг с другом, и от них исходили нити в сотни других сторон, объединяясь с остальными духами-хранителями по всему миру. Можно было ощутить странную, нездешнюю силу, что они излучали. Каждая нить имела свой неповторимо пахнущий шлейф, который, впрочем, выглядел одинаково – миниатюрный млечный путь, низвергнутый с неба на землю и сокрытый от взгляда простых людей.
"– Довольно, капитан. Вы всего лишь человек, а я дух, потерявший свое сердце. Дольше держать связь опасно.
– Спасибо, Каттальтта."
***
– И с тех пор дух летучего Голландца неприкаянно бороздит море, – молодой пират Морган, понизив голос до жуткого шепота, доверительно наклонился к юнге.
Малёк, вопреки ожиданиям, напуганным не выглядел. Может, история пирата была не так страшна. А возможно, всему мешало яркое солнце, прогоняющее любые страхи?
– Скуука, – юнга демонстративно зевнул, вызвав этим улыбку на морде Отверженного, что тоже внимательно слушал историю о проклятом пирате, как и добрая часть команды.
– Ну коль лучше можешь, расскажи! – тут же заухмылялся Морган под одобрительные возгласы остальных.
Пираты, за пару дней обследовавшие остров и пополнившие запасы, успели выбрать место для будущей базы и пристани. Теперь им нужно было вернуться в Гар-Нуэра за материалами и, возможно, рабочими. А потому матросы с чистой совестью наслаждались отдыхом на палубе, искренне надеясь, что капитан, закрывшийся в каюте с утра, не отдаст приказ рубить деревья прямо на острове самим пиратам.