Потерянная Библия
Шрифт:
– Если считаете, что справитесь… – Криста сделала паузу. – Хочу предупредить, что тела изувечены. Мы рассчитываем на вашу помощь.
Чарльз кивнул, глубоко вздохнул и обернулся. К тому моменту как он сдвинулся с места, Криста уже ушла вперед и теперь разговаривала с несколькими офицерами, укрывавшими тела простынями. Она жестом попросила Чарльза подойти ближе.
Профессору уже доводилось видеть трупы и прежде, но он предпочитал особенно их не разглядывать. В этом вопросе он был на стороне евреев, чей закон запрещал смотреть на не покрытое саваном тело. Когда покойника выставляли в открытом гробу, он отворачивался. В таких ситуациях
Очистив пространство, Криста велела остальным прогуляться, оставив только комиссара и полицейского в штатском, с которым вела горячую дискуссию, когда Чарльз начал подниматься по ступенькам. Как только он оказался на середине пролета, тот же самый офицер слегка приподнял простыню, открыв взорам ногу мертвеца. Она была не просто трупного цвета; нет, эта кожа вообще не походила на человеческую. Возможно, конечность обмакнули в гипс или тальк. Полицейский дождался, пока Чарльз кивнет, и продолжил открывать тело. Оказалось, что оно пронзено деревянным колом. Офицер медленно приподнимал простыню, и в конце концов перед Чарльзом предстал обнаженный труп. Глаза мертвецу кто-то выдавил.
Тошнота вернулась вместе с холодным потом. Отвернувшись, Чарльз согнулся пополам, стараясь удержать рвоту. Вытянув руку, он пытался показать, что с ним все в порядке и ему нужна лишь пара секунд. Чарльз терпеть не мог вести себя столь непрофессионально. Это выставляло его на посмешище, поэтому, сделав над собой усилие, он заставил себя выпрямиться. И тут полицейский раскрыл еще два трупа. Один из них был расположен выше, на одном уровне с первым, а второй лежал поперек него. Приблизившись, Чарльз увидел, что у тела, лежавшего перпендикулярно, нет ушей. Он сказал себе, что у верхнего, должно быть, вырезан язык. На шее у него виднелась связка чеснока.
Не выпуская Чарльза из поля зрения, полицейский в штатском ткнул пальцем в потолок. Там между досками свода висело зеркало, в котором вверх ногами отражалось все происходящее. Чарльз заметил, что остальные трое смотрят на него с любопытством, словно дожидаясь, чтобы он отреагировал каким-то особым образом. От его взгляда не укрылась определенная театральность происходящего – тела были выложены крестом, довершали картину кол, зеркало и чеснок. Однако мизансцена казалась какой-то небрежной, как если бы композицию составлял человек, который ужасно спешил. Вдруг возникло ощущение, что, если он скажет об этом, остальные сочтут его циником. Преступник явно пытался передать послание с помощью этих тел, выложенных на лестнице в форме перевернутого креста: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу». Вряд ли это послание предназначалось ему. Однако он уже начал догадываться, зачем оказался здесь, и попытался разобраться с этим, как вдруг полицейский в штатском прервал его размышления:
– У третьего нет языка.
Чарльз не отреагировал. Явно расстроившись из-за этого, мужчина вынул из кармана хирургические перчатки и подошел к первому телу. Присел, положил руку ему под голову. Слегка повернув тело, он убрал волосы с шеи убитого.
– У всех есть по два отверстия на шее, прямо на сонной артерии. Вскрытие проведем позже, а пока коронер считает, что причиной смерти стало обескровливание. Потеря крови.
– Какой ужас, – заставил себя произнести Чарльз. – Но я по-прежнему не понимаю, зачем я здесь. Я ученый-культуролог,
Кажется, никто не оценил по достоинству вспышку профессора, и он почувствовал, что на него смотрят с подозрением. Все были уверены, будто он что-то скрывает.
– Разве вы не специалист номер один по вампирам? – поинтересовался полицейский.
Не значит ли это, что остальные трое нуждаются в его экспертном мнении? Может, они хотят, чтобы он разъяснил, имеют ли они дело с каким-то известным ритуалом, встречался ли он с чем-то похожим прежде? Ничего подобного он не видел, хотя его не оставляла мысль о совпадении, в связи с которым он оказался именно здесь и сейчас.
– Послушайте, – сказал Чарльз, – моя заслуга лишь в том, что я написал книгу об интересовавшем меня объекте, но с научной точки зрения. Это правда, я изложил историю феномена, но при этом я строго различаю две вещи: то, как рождается легенда и как она потом используется в пропаганде.
– Однако же вы проводили конференции на эту тему по всему миру.
В чем смысл беседы между ним и этим человеком, имени которого он даже не знал? Чарльз вопросительно покосился на Кристу. По всей видимости, она поняла его, потому что тут же принялась представлять их друг другу:
– Простите. Этот джентльмен из РСИ, Румынской службы информации.
– Местное ФБР. Меня зовут Ион Поп. Джон, если будет угодно, – протянул руку Поп.
Чарльз ее едва коснулся.
– Основная мысль, которую я высказываю на упомянутых вами конференциях, – начал он, – равно как и главная идея моей книги, заключается в том, что вампиров не существовало и что так называемый вампиризм Влада Колосажателя суть выдумка, зародившаяся задолго до Брэма Стокера. Классический пример ведения войны посредством разрушения правдоподобности – трансформация опасного персонажа во что-то демоническое.
Агент бросил на Чарльза недоверчивый взгляд, склонился над трупом и жестом попросил профессора подойти поближе.
– В таком случае, как вы объясните это?
Сзади на шее у мертвеца была татуировка шириной в четыре пальца с изображением демона с двумя языками, по одному с каждой стороны рта. На голове у него была шляпка желудя. Из нее торчали два красных рога, и существо было одето в заляпанный красными пятнами подгузник. На каждой руке и ноге у него виднелось по четыре красных длинных загнутых когтя. С мелкими острыми зубами, круглыми злобными глазками и зеленой мордой, он напоминал бесенка, словно бы кружащегося в апокалиптическом танце. Если бы можно было не думать о том, где его обнаружили, движения бесенка заставили бы вспомнить о Шиве, обезумевшем от радости и танцующем на руинах разрушенного мира. Фигурка была изображена мастерски, с исключительным, даже маниакальным вниманием к деталям.
От остальных не укрылся блеск в глазах Чарльза. А тот, в свою очередь, заметил, что, когда парень из РСИ убрал руку от горла трупа, на перчатке остались красные следы. Это говорило о том, что кровь из тела выкачали не полностью. По всей видимости, кто-то воспользовался горячим клеймом.
– У других то же самое.
– И я должен знать, что это означает?
– Это вы нам скажите, – отозвался комиссар, словно нанося заготовленный удар.
– Я? – переспросил Чарльз, испытывая явное раздражение. – Думаете, я имею какое-то отношение к этим убийствам?