Потерянная любовь
Шрифт:
Он встал, затем поднял меня, как будто я ничего не весила. Нагнувшись, он подтянул мои трусики, а затем и джинсы. Наблюдая за ним, за простыми, в общем-то, действиями, мое либидо встрепенулось, в очередной раз.
Он застегнул джинсы. Боже, он красив, как ад. Клянусь, он стал красивее с годами. Закусив губу, я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
Стид посмотрел на меня и нахмурил брови.
— Почему ты краснеешь, тыковка?
Мои губы сжались, и я понятия не имела, что сказать.
— Я смущена, — честно ответила я.
Ухмылка, которая появилась на его лице, сказала мне, что он точно знает, почему я смутилась. Стид всегда был грязным болтуном. Как и все паркеровские мальчики.
В первый раз, когда он занялся любовью со мной, он был милым и нежным, у меня не вызвало проблемы, когда он сказал, что моя киска сжимает его член. Он довел меня до грани, и в наш первый раз мы оба кончили в одно и то же время. Он был сексуальным и сладким и, волшебным. С тех пор я знала, что ни один мужчина никогда не вызовет тех ощущений, что вызвал Стид.
— Всего лишь немного травы на твоей заднице, нечего стесняться.
Я наморщила лоб и наклонила голову. Он знал, что дело не в этом.
С усмешкой он прикоснулся к моей щеке, и провел большим пальцем по нижней губе.
— Это потому, что ты попросила трахнуть тебя?
Я открыла рот и прикусила его палец. Глаза его стали темнее, и усмешка превратилась в полномасштабную улыбку. Я тихо прошептала:
— Да. Вот поэтому.
— Ты все еще хочешь, что бы я трахнул тебя?
Глава 24
Стид
Пакстон затаила дыхание, и я с нетерпением ждал ее ответ. Ее щеки были все еще красными от перенесенных оргазмов. Мой член был таким чертовски тяжелым, и когда она кончила во второй раз, я был уверен, что спущу прямо в штаны.
— Да.
Мой желудок перевернулся.
Спасибо, черт возьми! Наконец-то.
Я бы ждал вечность, когда Пакстон, наконец-то, будет готова, но не собирался лгать себе: ждать становилось все труднее и труднее.
Я взял Пакстон за руку и засвистел. Обе лошади подняли головы и поплелись к нам.
— Черт, у нас две умные девушки, — сказал я с усмешкой.
— Стид? — спросила Пакстон мягким голосом.
Я сосредоточился на ее глазах, ненавидя страх в них.
— Да, тыковка?
Ее большой палец потер губы, и она начала грызть ноготь.
— Ну, эм... Я... Дерьмо, — она опустила руку и голову одновременно. Не поднимая глаз, сказала:
— Я боюсь.
Пальцем поднял ее подбородок, и наши глаза встретились.
— Я тоже, Пакс. Боюсь, нервничаю, взволнован, обеспокоен. Черт, у меня впервые так много эмоций. Но
— Что? — спросила она нежно.
— Наша любовь того стоит. Чувства между нами стоят того. Если бы ты сказала мне прямо сейчас, что хотела бы вернуться и поиграть в «Карамельный замок» с Хлоей, я отвез бы тебя обратно в дом и надрал задницу.
Прикрывая рот, она хихикнула.
— Я сделаю все для тебя, Пакс. Но это не значит, что я тоже не боюсь.
Поднявшись на цыпочки, она поцеловала меня.
— Я больше всего хочу этого и не думаю, что смогу подождать еще секунду.
Я усмехнулся.
— Хорошо. Поехали в прекрасное место.
Пакстон долго не догадывалась, куда мы направляемся. Я хотел отправить лошадей в галоп, чтобы быстрее добраться туда. Мой член был тверд, и все, что я слышал, это Пакстон, стонущую мое имя, и просящую трахнуть ее. Я еле держался.
Я повел лошадь шагом, когда мы выехали на тропу.
— Стид, мы едем в старый дом.
Улыбаясь, я подмигнул.
— Черт, я не был здесь с того времени, когда мы были вместе. Я понятия не имею, в каком состоянии он находится.
Пакстон скорчила лицо, и мы оба засмеялись. Мы направились по тропе, а я вытащил из кармана телефон, и написал Тревору:
Я: Старая хижина дедушки. В какой она форме?
Тревор: Черт возьми! Вы, наконец, решили трахнуться! Там все в порядке.
Я: Это как?
Тревор: Папа ее полностью отремонтировал несколько лет назад. Сказал, что он не хочет видеть, как дом его отца разваливается.
Я хотел поднять руки к небесам.
Тревор: Ты знаешь, что я потерял свою девственность в этой хижине»
Я: Я думаю, что мы все потеряли свою девственность в этой хижине. Это было единственное место, кроме амбара, где можно проводить свидания, чтобы нас не поймали.
Тревор: Хах! Эти стены видели чертовски много.
Я: И они собираются увидеть больше.
Тревор: Ха! Наконец, чувак. Может быть, теперь ты не будешь такой сукой.
Я: Пошел ты, Тревор.
Тревор: Ключ находится в искусственном камне в левом нижнем углу первой ступени. Повеселись!
Я: Понял. Благодарю.
— Кому ты пишешь? — спросила Пакстон.
Взглянув через плечо, я ответил:
— Тревору. Он сказал, что хижина отремонтирована.
— В самом деле? Зачем?
— Папа, не желает видеть место, где был рожден его отец разваливающимся.
Она улыбнулась. Я слез с Марли и взял ее под уздцы.
— Должны ли мы связать их? — спросила Пакстон, слезая с Аллюр.
Я знал, что позади хижины протекал небольшой ручей, и думаю, лошади захотят в него забраться.