Потерянная пара альфы

Беж Рина

— Я постараюсь, отец.

— Нет, дорогая, если хочешь и дальше кутить по казино, пропадая ночами напролет со своим дружком Ашиком, ты не постараешься, а добьешься результатов! И не смотри на меня так. Не думала же ты, что я не знаю о вашей связи?

— А…

— Оставишь этого оборотня любовником. Обещаю даже прикрывать вашу связь, когда поженитесь с Грасом.

— Я всё сделаю.

— Умница моя.

Глава 20

МИЯ

Из небытия в реальность меня возвращает вода,

сумасшедшим потоком обрушивающаяся с неба на голову и тело. Заливающая глаза, рот, уши и в первые минуты дезориентирующая, и до ужаса пугающая. Дергаюсь, как ужаленная, со сна кажется, что я так и продолжаю плыть в реке, не достигнув берега.

Грязь, в которой барахтаюсь, потому что земля превратилась за это время в одну сплошную жижу, облепляет тело, забивается под ногти, засыхает в волосах. Чувствую, как резко замерзаю, потому что совершенно не одета, но вставать до ужаса лень. Да и не особо получается. Ноги и руки нестерпимо ноют и гудят от усталости и ссадин, а в давно пустом желудке так жалобно урчит, словно мой малыш плачет от голода.

Сил нет. Совсем. Чувствую себя измученной и полностью разбитой.

Появись сейчас хоть кто-то из стаи Жуха и Джеба, я лишь ногой дернуть смогу в попытке уползти. Но на этом всё.

Надо укрыться.

Ставлю мысленную задачу, вспоминая, как перед самой потерей сознания слышала волчий рык и вой. И преодолевая собственное «не могу», потихоньку отползаю в сторону огромной ели, растущей на пригорке и образующей корневой системой милый шалашик.

Нельзя сдаваться. Нужно защитить малыша. Двигайся, Мия.

Командую самой себе, потому что Серебрянка до сих пор не пришла в себя, выложившись на пределе возможностей.

Мне несказанно везет. По пути натыкаюсь на довольно большой черничник и, кое-как промыв руки под непрекращающимся ливнем, спешно обрываю все ягодки до одной. Луна-матушка, я настолько голодна, что совершенно забываю о правилах приличия и о том, что заталкивать еду в рот кучей нельзя.

И кушаю, кушаю, кушаю.

Хорошо.

Обобрав всё кроме последнего кустика дочиста, выдираю его и прихватываю с собой в запримеченный ранее шалашик. Передвигаюсь практически на четвереньках, вставать не пытаюсь. В новом «жилище» уже значительно медленнее и спокойнее доедаю такую ценную находку.

Я почти сыта и счастлива уже от того, что меня, наконец-то, оставили в покое. Не знаю, как и почему, и ломать голову желания не возникает. Не догнали — и замечательно. Потеряли — просто прекрасно. Устала. Свернувшись калачиком, чтобы было теплее, на минутку прикрываю глаза, и сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокий, восстанавливающий сон.

Сколько пребываю в безвременье, не знаю. Но мне хорошо. Порой кажется, что слышу вой волков, шум драки, голоса мужчин. Где-то вдалеке, как помехи. Отмахиваюсь от них, стараясь не накручивать себя и не нервничать. Я сплю, остальное подождет, раз не будят.

В какой-то момент мерещится запах Райдэна, терпкий, пронизывающий, с нотками перца и черной смородины. Он щекочет нос, дразня не только меня, но и Серебрянку. Та тоже сонно ворочается в груди и довольно урчит.

Улыбаюсь, не открывая глаз. Какой безумно-приятный самообман. Мираж, согревающий душу и сердце, дарящий надежду на счастье и покой, наполняющий тело энергией и желанием двигаться дальше.

Открываю глаза, потому что опять хочу есть. И пить. Прищуриваюсь, выглядывая через многочисленные корневые щели «шалаша», и по внутренним часам понимаю, что день хорошо перевалил на вторую половину.

Солнце светит ярко, пригревает, о дожде напоминает лишь насыщенный озоном воздух. И тишина, с каждой минутой, что я её слушаю, всё сильнее обнадеживает, а настроение поднимается выше и выше.

Я не чувствую посторонних.

Выдает Серебрянка, подобравшись к самой границе перевоплощения.

Прекрасно.

Отвечаю мысленно, боясь звуком нарушить такой прекрасный момент. Посидев еще минут пять, выдыхаю, копя в себе смелость и не веря до конца в удачу, и выбираюсь наружу.

Ой, ну и замарашка.

Хмыкаю минут через пять, осмотрев себя со всех сторон. Знатно я извазюкалась. Захочешь так повторить, и то не получится.

Развязав чудом не потерянный во время гонки узелок с вещами, понимаю, что и они пали в неравном бою с превосходящими силами грязи. А значит, и им, и мне срочно требуются водные процедуры. Нет, возвращаться к реке желания не возникает, да и забрела я конкретно в топи-болота. А надо уже выбираться на более людные территории.

Как всегда, доверяю своей девочке определить направление и потихоньку, шаг за шагом, удаляюсь от места ночевки в сторону предполагаемого «выхода». Через час удача в очередной раз мне благоволит, и я наталкиваюсь на небольшой лесной ручей. Вода пусть и студеная, но вкусная до безумия. Напиваюсь вдоволь, так что зубы сводит. А потом шустро привожу себя в порядок и застирываю шорты и топ.

Хорошенько отжав уже чистые вещи, надеваю на себя. Пусть неприятно, но мне так комфортнее. Щеголять в чем мама родила — не вариант. Перекидываю через плечо сумочку с документами и деньгами и, выбирая наиболее открытые участки, чтобы солнышко посильнее меня согревало, двигаюсь всё дальше.

Так странно, милая, мне снился Райдэн. Такой же, каким был ночью, а не утром. Близкий, теплый, открытый, словно пожелай я, протяни руку, позови тихонько, и он придет. И не будет прожигать своим суровым острым взглядом, повторяя любимое «Не ври!», а обнимет и защитит от всех напастей.

Хмыкаю, изливая душу Серебрянке. И вмиг пугаюсь, и отскакиваю в сторону, когда слышу глухой кашель и басовитое:

— Эй, кнопка, ты чего это тут? Потерялась что ли?

* * *

В первый момент теряюсь так, что сердце уходит в пятки. Вот тебе и оборотница с заячьей душой.

Лесничий, дед Исай, дядька лет шестидесяти, оказывается чистокровным человеком. Огромным, словно медведь. Под два метра ростом, с широченными плечами, руками-ногами бревнами и недлинной густой бородой на морщинистом лице. Былинный богатырь.