Потерянная рота

Синицын Олег Геннадьевич

Откуда-то из темноты вынырнул старшина.

– Пока ничего не нашли, - сообщил он.
– Следов, указывающих, что он ушел в чащу, не видно. Быть может, побрел по дороге к выходу из леса.

– Зачем?
– удивился Калинин.

– Я не Папа Римский, чтобы у меня были ответы на все вопросы!
– резко откликнулся Семен Владимирович.
– Что делать будем?

– Его нужно искать, - сказал Калинин.

– И как это будет выглядеть?
– спросил старшина.

– Нужно прочесать лес, - объяснил Алексей.

Лицо старшины

скривилось.

– Опомнись, лейтенант! Мрак стоит такой, что даже пальцев своих не разглядеть! Мы в неизвестном лесу, и даже не знаем, где он заканчивается! Я отправлю на прочесывание взвод, и вместо одного пропавшего солдата у нас будет десяток, а то и больше!

– Темно, - согласился со старшиной Зайнулов.
– Снег глубокий. Нужно ждать. Возможно, он скоро вернется.

Калинин снова начал закипать.

– Но ведь пропал человек!

– Пропал - найдется, - сказал старшина.
– Если решил прогуляться по дороге, ничего с ним не случится. Если...

– Что, "если"?

– В случае этого "если" твои поиски ничего не дадут!

– Надо усилить охрану лагеря, - сказал Зайнулов. Старшина кивнул, приложил руку к виску и скрылся. Зайнулов ушел вслед за ним.

Злость поднялась в Алексее. Он стал нервно ходить взад-вперед, пиная носком сапога снежные комья. "Я не командир в роте!
– пришел он к неожиданному выводу.
– Я совершенно не командую солдатами! За меня это делают старшина с политруком. Я словно кукла. Меня показывают солдатам, говорят, что я их командир, а когда дело доходит до настоящих приказов, меня никто не слушает, в то время как приказы отдают старшина с политруком, и все их выполняют!"

Калинин внезапно понял, что ему следует сделать.

Сергей Вирский вместе с остальными солдатами пытался хоть что-то разглядеть в суровой тьме промеж деревьев. Никто не решался сойти с дороги, чтобы отправиться искать рядового Парамонова. Солдаты находились в страшном напряжении.

– Сволочи, - пробормотал Вирский. Никто не отреагировал на его слова. К кому относилось ругательство, Вирский и сам не знал. Оно просто вырвалось.

– Сволочи, - повторил он.

Сволочами были командиры, которые сейчас стояли в стороне и обсуждали, стоит ли входить в лес. Сволочами были немцы, которые находились где-то впереди в этом же лесу. Сволочью был пропавший солдат. И, наконец, те неведомые силы, которые заставили солдата отправиться в лесную чащу.

Вирский был раздражен с того момента, как рота вошла в лес. Ему с самого начала не нравился поход, а тут ещё эти деревья, сугробы черт знает какой глубины! Он ненавидел высоту Черноскальную, которую предстоит взять боем, и которая находится неизвестно где.

Ему хотелось убивать немцев!

Именно так. Убивать как можно больше. Чтобы кровь веером падала на снег, чтобы кровь текла из глотки и ушей.

Кулаки Вирского нервно сжались.

Он посмотрел в темноту. Контуры деревьев расплывались во мраке. Ветви над головой образовывали сплошной свод.

Вирский вглядывался в темноту, пристально смотрел в нее. И он увидел.

Словно внезапное солнечное затмение в яркий летний день, он увидел, как из темноты проступило око.

Вирский отпрянул.

– Вы видели?!
– воскликнул он, обращаясь к солдатам.

Конечно, никто ничего не видел. И сам Вирский тоже. Он снова посмотрел во тьму, и перед ним находилась все та же размазанная чернота. Никакого ока.

– Это все моя контузия, - пробормотал он.
– Чертова немецкая бомба, рванувшая возле моей чертовой головы.

– Сержант Ермолаев прибыл по вашему приказанию, товарищ лейтенант!

– Это из вашего взвода пропал рядовой Парамонов?
– спросил Калинин, нервно теребя пуговицу на тулупе.

– Точно, мой Парамонов!
– подтвердил сержант.
– Второе отделение.

– Что вы намерены предпринять для его поисков, сержант Ермолаев?

Вопрос поставил Ивана в неловкое положение. Старшина сказал ему, чтобы в лес никто не совался. "Не хватало потерять ещё кого-нибудь!" - вот были его слова. На случай, если солдат заблудился и бродит где-то неподалеку, старшина приказал каждые пять минут громко выкрикивать фамилию солдата, чтобы тот мог сориентироваться на звук голоса. Так же Семен приказал увеличить огонь костров.

С другой стороны, командир роты (хоть молодой, но все-таки командир) требовал активных действий взвода для поисков пропавшего. Ермолаев знал о разногласиях старшины и молодого ротного, и сейчас он понял, что оказался на границе между двумя противоборствующими сторонами.

– Нужно искать его, - произнес Калинин, не дождавшись ответа сибиряка.

– То есть, идти в лес?

– Да!
– Калинин неистово мял и вертел пуговицу тулупа в своих тонких пальцах.

– Там же темно!
– попытался возразить Ермолаев.

– У нас имеются керосиновые лампы. Сколько есть у вас во взводе?

– Осталось две... Одну, как я думаю, унес Парамонов.

Калинин вдруг подумал, что действительно дурацкая идея идти в лес целым взводом всего с двумя керосиновыми лампами. Его приказ был глупым, но отказаться от него перед подчиненным Калинин уже не мог.

– Изготовьте факелы, - сказал он.
– Палки, тряпки, керосин - все это имеется у нас в наличии.

– Я не нашел его следов. Мы не знаем даже направление поисков, предпринял последнюю попытку сопротивления Ермолаев.

– Я хочу, чтобы вы проверили все окрестности лагеря!
– с неожиданной для себя властной интонацией произнес Калинин.
– Каждый кустик, каждое дерево! Я хочу знать - что с ним случилось! Потому что от этого зависит судьба всей роты!

Ермолаев не мог оторвать взгляда от молодого лейтенанта, загипнотизированный его речью. Слова Калинина магически подействовали на него. Иван подумал, что не так уж бесхребетен молодой лейтенант.

– Задача ясна, - словно в прострации произнес он.