Потерянные души
Шрифт:
— Вообще говоря, я с соседями не общаюсь.
— Не доводи меня, слышишь. Мне плевать, чей ты родственник. Я тебя прикончу прямо сейчас.
Реймонд кивнул:
— Ну ладно… ладно. Она ругается по телефону. Иногда я слышу, как она орет, вот и все, и ничего больше. — Он потянул пиво из большой банки — такие называют «канистры». Потом подмигнул и попытался восстановить мир между нами. — Кому, черт возьми, пришло в голову, что человеку может потребоваться столько пива?
Он принадлежал к типу тех, кто наделен природной
— Ты когда-нибудь слышал, из-за чего она скандалит?
Он как будто приготовился срыгнуть, но не срыгнул и покачал головой:
— Послушайте, я в чужие дела не суюсь.
Комнату захламляли пустые банки и обертки из Макдоналдса. Я увидел на столике «Анкету для ищущих работу», которую он заполнял. В графе «Что мне в себе нравится» он написал несколько строк, но все повычеркивал.
Реймонд проследил мой взгляд и сказал:
— Э-эй, у меня есть другой списочек: «Что я в себе ненавижу». Я собираюсь издать его в трех томах… — Он снова отхлебнул пива. И стиснул банку так, что послышался звук, который издает сминаемая жесть. Он помрачнел и посмотрел на меня. — Знаете, что по-настоящему меня доводит? Меньше шести месяцев назад я плавал на авианосце в Южном Тихом океане.
Я следил, как снаружи падает снег. Контроль над разговором я потерял.
Реймонд встал и показал мне снимок — он в каком-то баре в обществе женщины с шоколадного цвета грудями и темными сосками. Он только поматывал головой. В этот момент казалось, что его мозги проясняются.
— Знаете, чем я сейчас зарабатываю на жизнь? Расфасовываю бакалею. Вот, что предлагает центр профориентации ВМФ. Расфасовывать бакалею, мать ее.
Я взглянул на марихуану на столике.
— Это? Это мой пенсионный фонд.
Я сказал:
— Сожалеть — это будто пустить кого-нибудь жить у тебя в голове без платы за проживание.
— В точку! Занесите на свой счет. Может, вы не такой тупой, каким кажетесь.
— Нет, как раз такой. — Я улыбнулся ему, и это немало значило.
Уходя, я заметил надпись над дверью. Она гласила: «Никто из нас не оказался на волне удачи». Я сказал:
— По-моему, ты мог бы достичь в жизни куда большего.
Реймонд потер обнаженные руки. Я увидел красные точки там, где он кололся. Он перехватил мой взгляд.
— Я смотрю на это так: наркоман — это больной, который пытается стать здоровым, вот и все. — Он вышел следом за мной на лестничную площадку. — Послушайте, не знаю, важно ли это, но Кэндол иногда по ночам уходит, и очень надолго.
— А сегодня когда она ушла?
— Несколько часов назад.
Мы стояли на площадке. Квартира Кэндол была прямо над нами.
— Хотите подняться и поглядеть? Я знаю, где она прячет ключ. Одна из плиток вынимается из пола. Слева от двери.
Я покачал головой. Конечно, я хотел заглянуть
— Ты там бывал?
— Это стало бы признанием незаконного проникновения со взломом, так? — Реймонд обхватил себя обеими руками. Он выглядел исхудавшим — тело, измученное наркотиками. — Эта женщина меня доводит. У нее же ни мужа нет, ни вообще кого-нибудь, никого и ничего, а она торчит и торчит здесь. Она многих людей доводит.
Мы стояли в грязном желтом свете лестницы.
— Каких людей?
Реймонд пожал плечами:
— Ну, ребят… ребят из школы. Ходит слух, будто Кэндол по-настоящему умерла от передозировки в ту ночь, когда ребенок погиб, а потом вернулась призраком. Вернулась искать того, кто сбил ее дочку. Жуткая чушь, верно? Но ребята суеверны. Иногда по ночам они являются, одни паркуются снаружи, другие приходят сюда, насмерть перепуганные, девчонки хихикают, их дружки завывают под привидения.
— Что-нибудь особенное тебе бросилось в глаза?
— Тут в глаза все бросается… Но, думаю, одно меня довело. Как-то ночью после игры сюда пришли члены футбольной команды. И с ними Кайл Джонсон. И он спросил меня, слышал ли я, чтобы она когда-нибудь плакала. Жутковато, а?
Реймонд стремительно повертел указательным пальцем.
— Парень свихнулся. Не знаю, слышали ли вы, только подружка Кайла сделала аборт. Говорят, у него с головой стало неладно.
Я продолжал смотреть на Реймонда, проверяя, не скажет ли он то, что всем известно, — что девочку сбил Кайл. Стал ли этот секрет достоянием всей школы? Превратился ли он в легенду: мол, город продал душу Дьяволу за победу в чемпионате? Но Реймонд ничего не выдал — просто дрожал, как в ознобе. Ему требовалась новая доза.
Я ждал Кэндол в машине. Мне пришлось включить мотор, чтобы согреться, потом выключить его. За несколько минут до четырех, когда меня почти сморил сон, подъехала машина и остановилась. Из нее кто-то вылез. Я подумал, что это еще один клиент Реймонда, но тут в квартире Кэндол зажегся свет.
Машина, которая ее подвезла, уехала. И прошло несколько секунд прежде, чем я вспомнил, где видел эту машину раньше. Та самая машина со стоянки мэра, в которой Кайл уехал на моих глазах. Я вырулил, помчался в сторону шоссе, где жили Джонсоны, но опоздал. Я ничего не увидел.
В глухой час ночи, один в машине у их дома, я старался понять, что, черт подери, происходит.
Глава 13
Окончательное заключение отдела расследования дорожных происшествий прибыло в пятницу утром, накануне полуфинала в Гэри. В местной газете о нем лишь кратко упоминалось — единственная строка открыла тот прискорбный факт, что на месте происшествия были обнаружены отпечатки протекторов еще одной машины. И все. Устаревшая новость.