Потерянные и забытые воспоминания
Шрифт:
– Жаль, что она больше не работает в той больнице. А то мы могли бы узнать, что эта девчонка хочет от него.
– Спорю, она бы состроила невинные глазки и сказала, что не знает никакого Даниэля Перкинса и не понимает, о чем мы говорим, – предполагает Терренс.
– Ничего, вспомнила бы! Если бы мы пригрозили пойти куда надо и сообщить, что ее семья незаконно проживает в США. Обвинить ее во вторжении в частную жизнь мы не можем, а вот натравить на нее миграционные службы – вполне.
– Но что нам теперь делать? – разводит руками Питер. – Как нам
– Боюсь, никак, – хмуро бросает Терренс. – Разговаривать с ним бесполезно. Надо лишь ждать, когда он все вспомнит. Хотя я сомневаюсь, что мы захотим общаться с ним после всего, что этот дебил натворил.
– Да уж… – медленно выдыхает Эдвард. – Хотели помочь другу, а в итоге оказались виноватыми и обвиненными в предательстве и даже попытке покушения.
– Нет, мне такой друг не нужен! – поднимает руки перед собой Питер. – Пошел он к черту!
– Ладно, парни, – машет рукой Терренс. – Забудьте о нем. Пусть он и живет своей жизнью. Пусть ищет свои мозги, которые он где-то оставил.
– Да, будем ждать того, что он выкинет в следующий раз, – закатывает глаза Питер. – А в следующий раз нас точно ждет что-то, что навсегда заставить нас отвернуться от этого человека.
– Ничего, будет истереть – отправим его в психушку. А он сто процентов покажет себя во всей красе, и врачи будут вынуждены одеть его в смирительную рубашку и вколоть успокоительное.
– Все это реально сводит меня с ума и…
Питер не договаривает свою мысль, потому что к ним очень быстрым и уверенным шагом подходит какой-то человек во всем черном и, крепко сжимая руки в кулаки, довольно грубым голосом дает о себе знать:
– Эй, козлы! Когда вы наконец оставите меня в покое и перестанете преследовать? Мне кажется, это уже слишком!
Терренсу, Эдварду и Питеру не составляет никакого труда понять, что к ним подошел Даниэль, смотрящий на всех троих с ненавистью во взгляде, довольно часто дышащий и выглядящий буквально красным от гнева, которым он одержим.
– О, смотрите, парни, истеричка наша пришла! – ехидно смеется Эдвард, отведя руки назад и начав удерживать на них свой вес. – Вот сейчас будет весело! Надеюсь, кто-нибудь догадается вызвать врачей из психбольницы.
– Закрой свой грязный рот, сопляк! – сквозь зубы цедит Даниэль. – Еще, черт возьми, ухмыляться смеет!
– Что тебе нужно, Перкинс? – низким голосом сухо спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. – Проваливай отсюда, пока мы не врезали тебе!
– Я же, твою мать, просил вас оставить меня в покое. ЧТО БЫЛО НЕПОНЯТНО? КАКОГО ЧЕРТА ВЫ СНОВА ПРЕСЛЕДУЙТЕ МЕНЯ?
– Это не мы, дебил, а твоя Бланка, – иронично усмехается Питер. – Бланка преследует тебя где бы ты ни был и промывает тебе мозги. Или… У тебя в голове уже промывать нечего, ибо ты все потерял?
– Только попробуйте приплести
– Ох, слушай, чувак, вали-ка ты отсюда, – сильно морщится Терренс. – Мы с ребятами так хорошо сидели, а ты приперся и все испортил.
– Не надо притворяться, что это не ваша работа! – грубо и громко бросает Даниэль, угрожая всем парням пальцем. – Вы и так достаточно врали мне! И БОЛЬШЕ Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВЕРИТЬ ВАМ!
– Тебе помочь пытались, идиот! – грубо отвечает Эдвард. – А ты поверил какой-то лживой девчонке, которая играет тобой как хочет!
– Ах, пытались помочь! – закатывает глаза Даниэль. – Решили воспользоваться моим состоянием и прикинуться моими друзьями… Хорошая помощь! Из-за такой помощи я едва не был обманут!
– Это не мы пользуемся тобой, безмозглый ты осел! – раздраженно заявляет Питер. – А та иностранка! Которая свалилась черт знает откуда!
– О, значит, теперь вы утверждайте, что знайте ее. Раз вы говорите, что Бланка – иностранка!
– Да не знаем мы ее, бестолочь! – вскрикивает Терренс. – НЕ ЗНАЕМ!
– Плевать! – грубо бросает Даниэль. – Я требую оставить меня в покое. ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! Я ВАС НЕ ЗНАЮ! И ИМЕЮ ПОЛНОЕ ПРАВО ЗАЯВИТЬ НА ВАС В ПОЛИЦИЮ!
– Ты ничего не докажешь! – уверенно заявляет Эдвард. – Даже слова этой Бланки не убедят полицию в том, что мы хотим навредить тебе. Нужны улики и реальные доказательства. А у тебя их нет и не будет.
– Я все равно найду на вас управу, если вы, твари, и дальше продолжите вмешиваться в мою жизнь. А узнаю, что вы планируйте сделать что-то ужасное с Бланкой, то я лично с вами расквитаюсь. ГРОХНУ ВСЕХ ПО ОДНОМУ!
– Не выводи нас из себя, Перкинс, – сухо говорит Питер. – Твои выходки и так переходят все границы и отбивают у нас желание делать для тебя хоть что-то.
– Запомните, козлы, если кто-то из вас начнет еще и Бланке угрожать и присылать ей подобные сообщения, то я сживу вас со свету, – грубо заявляет Даниэль. – Я НЕ ШУЧУ! Если она скажет, что вы угрожайте ей, то вам не жить!
– Совсем что ли чокнулся?
– Уже не знаешь, в чем нас еще обвинить! – восклицает Терренс.
– Какие еще, черт возьми, сообщения? – вскрикивает Эдвард. – Мы ничего не посылали тебе и той иностранке, которую мы вообще не знаем!
– Да? – громко удивляется Даниэль. – А кто же это? Я что ли? Я, твою мать, сам себе пишу сообщения с откровенными угрозами?
– Может, и ты! – восклицает Питер. – Не удивлюсь!
– Не смейте это отрицать! Только вам это надо! Вам и вашим девушкам!
– Ты еще не знаешь, кто лжет, а кто говорит правду, – сухо отвечает Эдвард. – Но когда узнаешь – захочешь повеситься от стыда.
– Пусть от стыда вешается ваш белобрысый дружок, который и отправил мне это сообщение.