Потерянные и забытые воспоминания
Шрифт:
– Она говорит мне ТОЛЬКО ПРАВДУ! И если я узнаю, что вы пытайтесь заткнуть ей рот и всячески угрожайте, то вам придет конец. Клянусь, козлы, я уничтожу вас, если Бланка пострадает по вашей вине. Даже если она промолчит, я буду уверен в том, что это ваша работа.
– Да хватит уже обвинять нас в том, чего мы не делали! – раздраженно вскрикивает Эдвард. – Никто из нас не угрожает ни тебе, ни обманывающей тебя иностранке!
– Если раньше мы относились к тебе снисходительно и понимали твое
– Ладно бы ты просто не верил нам и не был уверен в том, что мы говорим правду, – уверенно говорит Терренс. – Но это все уже слишком! Ты делаешь все для того, чтобы мы раз и навсегда отвернулись от тебя.
– ДА ПОЖАЛУЙСТА! – громко бросает Даниэль. – Отворачивайтесь сколько хотите! Вы мне не нужны! Я не хочу общаться со лжецами, которые пытались меня убить!
– Мы никогда никому не угрожали и не собираемся делать это. И ни один из нас не пойдет на убийство и покушение. Если кто-то и угрожает тебе, то это абсолютно другой человек.
– Так больше некому угрожать, МакКлайф, – сухо бросает Даниэль. – Есть только трое дебилов, которым что-то надо от меня, и которые никак не угомонятся и не оставят меня в покое: ты, твой братец и ваш белобрысый дружок. Который и покушение организовал, и травлю устроил, и запугивать решил.
– Нам надо только одно, Перкинс, – вдолбить в твою тупую голову то, что тобой крутят как только захотят, – сдержанно говорит Питер. – И заставить тебя все вспомнить и найти свои чертовы мозги!
– У меня мозги на месте! В отличие от тебя и этих двоих! У которых тоже рыльце в пушку.
– Были бы у тебя мозги на месте, ты бы не вел себя так как больной козел.
– Ясное дело, что вы завидуйте моему счастью, которое я обрел со своей невестой. Вы ненавидите ее, потому что она чудесная и неповторимая.
– Разуй глаза, придурок! – восклицает Эдвард. – Ты хоть посмотри на эту обманщицу! Она же совсем не красивая! В ней нет ничего притягательного! Ни-че-го!
– Бланка красивая! ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ! Не смейте говорить, что это не так! И тем более не вздумайте сказать, что она толстая. Она НЕ ТОЛСТАЯ!
– Мы не знаем, какая у нее фигура, но на лицо она совсем не привлекательная, – уверенно говорит Терренс.
– Ну вот вы сами все подтверждайте! Сами подтверждайте то, что ненавидите эту девушку, считайте ее уродливой и мечтайте разлучить меня с ней. – Даниэль ехидно усмехается. – И еще и смели назваться моими друзьями! Которыми вы никогда не были! Которые поливали меня грязью еще с тех времен, когда я был в вашей чертовой группе!
– О! – со скрещенными на груди руками закатывает глаза Терренс. – Несколько секунд назад ты говорил, что не знаешь нас! Так знаешь или нет? Определись уже! Или твоя неподражаемая Бланка запуталась в показаниях и не знает, что тебе внушить: что мы пытались выжить тебя из группы и уничтожить или что каждый из нас пользуется
– А может, ты вообще притворяешься, что не знаешь нас? – предполагает Эдвард. – Вдруг ты просто хочешь внушить себе это, но не можешь? Не все показания Бланки совпадают! Вот и ты не знаешь, в чем нас обвинить, и поэтому уже сам придумываешь всякий бред.
– Да плевать я хотел! – громко, грубо бросает Даниэль. – Оставите меня в покое раз и навсегда – я не буду вас трогать. А продолжите и дальше покушаться на меня и издеваться над Бланкой – мы вместе пойдем в полицию и заявим на всех троих.
– Да, Перкинс, какой же ты дебил… – закатив глаза, резко выдыхает Питер. – Ты всегда туго соображал и многое не понимал, но сейчас у меня просто слов нет. Вот уж точно, если кто-то промоет мозги наивному дебилу и заставит его плясать под свою дудку, это будет катастрофа.
– Не смей меня оскорблять, ты, вонючий кусок дерьма! – вскрикивает Даниэль, угрожая Питеру пальцем. – Ты первым окажешься за решеткой за то, что пытался убить меня! За то, что посмел так ужасно обращаться с моей невестой.
– Ну попробуй! Давай, сажай меня в тюрьму! Попробуй доказать, что это я на тебя покушался! Как только в полиции узнают, что ты ничего не помнишь, так тебя немедленно развернут и отправят лечиться в психушку. Потому что словам выживших из ума дебилов никто никогда не верит.
– Ха, смелый больно стал, я смотрю! Сначала был слишком нежным и чувствительным и не выдержал того, что с тобой сделали заслуженно, и решил сдохнуть. А теперь ты строишь из себя героя и безуспешно пытаешься скрыть свою трусость. Заручился поддержкой этих двух дебилов и заставил их быть у тебя на побегушках.
– Ты не имеешь никакого права обвинять меня в чем-либо без доказательств. Я же не обвиняю тебя в том, что ты вынудил меня попытаться покончить с собой. Хотя видя, как ты себя ведешь, мне так и хочется спустить всех собак на тебя.
– Ты получил то, что заслужил! – грубо заявляет Даниэль. – Нечего было связываться со мной и оскорблять мою невесту Бланку, которая пыталась понравиться тебе.
– До каких пор мне повторять, что я… Не знаю. НИКАКОЙ БЛАНКИ. МЫ УЖЕ МИЛЛИОН РАЗ СКАЗАЛИ ТЕБЕ, ЧТО НЕ ЗНАЕМ ЕЕ! СКОЛЬКО МОЖНО, черт возьми!
– Какой же ты трус, Роуз… – качает головой Даниэль. – Трусливый козел… Ты бы не был таким смелым, если бы здесь не было этих двоих. Можешь быть крутым только рядом с ними. А оставаясь один, ты поджимаешь хвостик.
– Если ты сейчас не заткнешься, я точно врежу тебе, – сквозь зубы цедит Питер, сжимая руку в кулак и довольно тяжело дыша. – НЕ БУДУ НИКОГО СТЕСНЯТЬСЯ!
– ДАВАЙ, ТВАРЬ, ВРЕЖЬ МНЕ! – Даниэль расставляет руки в стороны. – ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ, ТРУС? ХВОСТ ПОДЖАЛ? БОИШЬСЯ, ЧТО Я НАЧИЩУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ?