Потерянные слова
Шрифт:
– Подожди здесь, – велел папа.
Обходя толпу, он пошел в сторону кухни и через минуту вернулся вместе с Лиззи.
– С днем рождения, Эссимей! – сказала она, беря меня за руку.
– Куда мы идем?
– За твоим подарком.
Вслед за Лиззи я поднялась по узкой лестнице, ведущей из кухни наверх. Когда мы вошли в ее комнату, она усадила меня на кровать и полезла в карман.
– Закрой глаза, моя капустка, и вытяни перед собой руки, – попросила она.
Я закрыла глаза и почувствовала улыбку на своем лице. Что-то легкое скользнуло на мои ладони. Ленты. Я заставила
– Можешь открыть глаза.
Две ленты. Не такие блестящие и гладкие, как та, которой папа перевязал мне волосы сегодня утром, но на их концах были вышиты колокольчики – такие же, как на моем платье.
– Они не такие скользкие, как другие, поэтому ты их не потеряешь, – сказала Лиззи и провела пальцем по моим волосам. – И я думаю, они будут отлично смотреться на французских косичках.
Через несколько минут мы с Лиззи уже были в саду.
– А вот и королева бала, – сказал папа. – Как раз вовремя.
Доктор Мюррей стоял в тени ясеня. Перед ним на маленьком столике лежала огромная книга. Он постучал вилкой по краю своего бокала, и все притихли.
– Когда доктор Джонсон начал работать над своим Словарем, он решил не оставлять ни одного слова без внимания. – Доктор Мюррей сделал паузу, чтобы убедиться, что его слушают. – Его решимость вскоре ослабла, когда он понял, что одно исследование ведет к другому, что одна книга ссылается на другую и что искать – не значит найти, а найти – не значит узнать истину.
Я потянула папу за рукав.
– Кто такой доктор Джонсон?
– Редактор прошлого Словаря, – ответил он шепотом.
– Если Словарь уже существует, зачем вы делаете новый?
– В старом Словаре были неточности.
– А у вас хороший Словарь получится?
Папа приложил палец к губам и снова стал слушать доктора Мюррея.
– Мне повезло больше, чем доктору Джонсону, благодаря доброй воле и совместной работе ученых и специалистов. Большинство из них – очень занятые люди, но они настолько увлечены нашим делом, что готовы жертвовать драгоценным временем на редакторскую деятельность и делиться своими знаниями для совершенствования нашей работы.
Доктор Мюррей принялся благодарить всех, кто помог собрать слова на буквы А и В. Список оказался таким длинным, что мои ноги устали стоять. Я села на траву и стала срывать стебельки. Я сдирала с них кожицу до нежно-зеленого слоя и высасывала сок. Только когда я услышала имя тети Дитте, я подняла глаза. Потом прозвучали имена всех, кто работал в Скриптории, в том числе и имя папы.
Когда доктор Мюррей закончил свою речь и стал принимать поздравления, папа подошел к столику и взял Словарь. Он подозвал меня и усадил спиной к шершавому стволу ясеня, а тяжелую книгу положил мне на колени.
– В нем слова моего дня рождения?
– Они самые, – папа открыл книгу и стал переворачивать страницы, пока не дошел до первого слова.
А.
Он перелистнул еще несколько страниц.
Aard-vark [2] .
Потом
«Мои слова, – думала я, – все в кожаном переплете и на позолоченных страницах». Казалось, что под их тяжестью я уже никогда не сдвинусь с места.
Папа вернул книгу на столик, и на нее сразу же налетела толпа. Я даже испугалась за слова.
2
Африканский трубкозуб.
– Осторожнее! – крикнула я.
Но меня никто не услышал.
– А вот и Дитте, – сказал папа.
Я бросилась к ней навстречу, как только она прошла через ворота.
– Ты на торт опоздала, – сказала я.
– Значит, я пришла как раз вовремя, – она наклонилась и поцеловала меня в макушку. – Единственная выпечка, которую я ем, – это кекс «Мадера» [3] . Железное правило, которое помогает мне держать себя подтянутой.
Тетя Дитте была такой же полной, как миссис Баллард, только еще ниже ростом.
3
Лимонный кекс, который в Англии подают к ликерам или чаю.
– Что значит подтянутой?
– Недостижимо идеальной. Но тебе вряд ли придется об этом беспокоиться, – сказала она и добавила: – Подтянуть – это немного уменьшить.
В действительности Дитте не была мне тетей. Моя настоящая тетя жила в Шотландии. Детей у нее было так много, что совсем не оставалось времени меня баловать. Так говорил папа. У Дитте детей не было, и она жила в Бате с сестрой Бет. День и ночь она собирала цитаты для доктора Мюррея и писала свою «Историю Англии», но все-таки находила время, чтобы посылать мне письма и привозить подарки.
– Доктор Мюррей сказал, что вы с Бет плодливо поработали, – с важностью заявила я.
– Плодотворно, – поправила меня Дитте.
– Это значит хорошо?
– Это значит, что мы собрали много слов и определений для его Словаря. Уверена, он хвалил нас.
– Но вы собрали не так много, как мистер Томас Остин. Он намного плодливее вас.
– Плодотворнее. Да, так и есть. Не представляю, откуда у него столько времени. А теперь давай попробуем пунш. – Дитте взяла меня за необожженную руку и повела к праздничному столу.
Следуя за ней сквозь толпу, я потерялась в лесу коричневых и клетчатых брюк и пестрых юбок. Все хотели поговорить с ней, и каждый раз, когда мы останавливались, я развлекала себя тем, что старалась угадать, кому принадлежат брюки.
– Точно ли его нужно вносить? – спросил какой-то мужчина. – Слово такое неприятное, что, мне кажется, его лучше не предлагать к использованию.
Дитте крепче сжала мою ладонь. Я не распознала мужчину по брюкам и подняла голову в надежде узнать его лицо, но смогла увидеть только бороду.