Потерянные страницы

Ди Филиппо Пол

Берроуз занимает вертикальное положение, как стрелка хорошо смазанных швейцарских часов.

— Существует прореха, — говорит Билл. — Где-то в нашем измерении — прореха. Какие-то ублюдки проделали дыру. Джек, ты читал «Цвет из космоса» Лавкрафта?

— Я читал, в тюрьме, — встревает Нил, в душе гордясь собой. — Заметь, Билл, твое упоминание данной работы явно перекликается с моими последними воззрениями. У старины Юнга от такого совпадения член бы встал.

— Мхии-хии-хии, — восклицает Джек. — Черт его знает.

— Я имею в виду весь этот идиотизм с бомбами, — говорит Берроуз, поднимаясь по ступеням на негнущихся ногах. — Вчера вечером я нашел газету в сортире придорожной закусочной; там написано, что завтра в Уайт-Сэндс [35]

будут проводиться испытания громадной атомной бомбы. Эдвард Теллер [36] испытывает хренову бомбу, чтобы применить новый чертовски жуткий водородный взрыв против русских. Ящик Пандоры, ребята, и мы не фуфло гоним. Завтра в Нью-Мексико взорвется бомба, а прямо здесь и сейчас обеденный свисток говенных шкуродеров готовит нас к Третьей мировой войне, и если мы на нее пойдем, то будем, Богом клянусь, великой гражданской армией, да-да, солдатами Джо Маккарти и Гарри Энслинджера, мы уничтожим красных, психов и наркоманов. На это нас толкает наука. Я свой наркоманский зад наукой подтираю, парни. Индейцы майя все просчитали да-а-авно. Взять этого парня фон Ноймана [37] …

35

Ракетный полигон на юге штата Нью-Мексико.

36

Физик, участник проекта по созданию атомной бомбы.

37

Математик, принимавший участие в проекте по созданию атомной бомбы.

— Ты имеешь в виду Джанго Рейнхарда, — вставляет Джек; он совсем обкурился. — Брат, да это же твоя жизнь, их жизнь, моя жизнь, собачья жизнь, божья жизнь, жизнь Райли [38] . Армейский гений пустыни фон Нойман, говоришь? Верно, о нем писали в воскресной газете, из которой мы с Нилом крутили косяки в Тускалусе. Как сейчас помню, старый ты мудак, прямо перед тем как Нил подцепил в Дэри-Квин официанточку с носом, как у Джоан Кроуфорд…

— Джоан Кроуфорд, — подхватывает Нил, — Джоан Круговорот, Джоан Бутерброд, Джоан Пухлыйрот в тумане.

38

Райли Джеймс, — (1849–1916 гг.) поэт. Писал сентиментальные стихи, полные юмора.

Он добивает обмусоленный бычок и дрожащими пальцами пытается свернуть очередной косяк. Чертова коробка уже наполовину пуста.

Тут Джек погружается в дьявольски дурное настроение. Вина нет.

Ти Джек объелся супом, к нему друзья пришли. Вы, коты больные, сотрите меня с лица Земли…

Он произносит это вслух, перед Нилом и Берроузом?

— И черт с ними, с гусиными потрохами, — сдавленно смеется Нил, незаметно, довольно, внутри себя, и предлагает как действиями, так и словами — он правда что-то говорит? — усомнился Джек, — вернуться к тому, что истинно важно, а именно к сворачиванию этих гм, мм, ик, мексиканских си-гарь-йет!

Джек на цыпочках придвигается поближе к Нилу, и они вдвоем, напевая, начинают любовно творить и создавать и даже не будет преувеличением сказать «рожать» красавицу-раскрасавицу самокрутку с зернышками в волосах, такую длинную, что получилось бы два нормальных косячка.

Такая хорошо вставляет.

В это время Билл Берроуз расслабляется в кресле-качалке, снова зависший, но еще не до конца под кайфом, потому что его тревожат мысли об атомной бомбе и раздражает болтовня беспрестанно молотящих один и тот же вздор торчков. Время течет: медленно-медленно для Сала и Дина [39] , и так быстро для Уильяма Ли [40] .

39

Главные

герои книги Дж. Керуака «На дороге», прототипами для которых послужили Нил Кэсседи и сам автор.

40

Псевдоним, под которым издавался У. Берроуз.

Итак, Доктор Миракл и Литтл Ричард летят на всей скорости через Аризону, на восток по сороковому шоссе прямо из Вегаса. Их карманы набиты серебряными долларами, выигранными у каких-то фраеров, а бумажники по швам трещат от крупных купюр, которые они получили, обналичив фишки: сорвали банк в рулетку в шести разных казино благодаря личному незапатентованному методу, основанному на перенаправлении векторов нейтронов, переносимых сквозь шесть дюймов свинца пространственно-временной диаграммой Фейнмана в механизм разнузданной незамысловатой микроскопической системы из шариков и лунок.

Доктор Миракл говорит, пытаясь выражать мысли четко, чтобы компенсировать свой венгерский акцент и последствия от выпитого алкоголя:

— Надо не забыт послат Стэну Уламу открытку ис Лос-Аламоса, сообшит оп успехе его монте-карловского метода моделирования.

— В Европе он сработал бы еще лучше, — соглашается Ричард. — Там на колесе рулетки нет лунки с двойным «зеро».

Доктор Миракл с мудрым видом кивает. Ему уже за пятьдесят: пухленький старикан с редеющими волосами; круглый подбородок, широко посаженные глаза. На нем двубортный костюм, яркий гавайский галстук, широкий как фунт бекона.

Литтл Ричард моложе, худощавее, с характерной еврейской внешностью. У него густая высокая прическа с валиком. Одет в широкие штаны цвета хаки и белую рубашку; пачка «Лаки страйк» засунута в закатанный левый рукав.

С первого взгляда понятно, что эти двое — АТОМНЫЕ КОЛДУНЫ, КВАНТОВЫЕ ШАМАНЫ, ПЛУТОНИЕВЫЕ ПРОРОКИ И БИБОПОВЫЕ АТОМБОМБОВЫЕ ВОДОРОДНИКИ!

Доктор Миракл, познакомьтесь с Ричардом Фейнманом [41] . Литтл Ричард, скажи привет Джонни фон Нойману!

41

Физик-теоретик, работал над созданием атомной бомбы. Занимался изучением квантовой теории поля, квантовой электродинамики, сверхпроводимости и сверхтекучести, теории гравитации.

На заднем сиденье стоит ящик шампанского, как раз между ними. У каждого ученого-атомщика по открытой бутылке, чтобы хлебать большими глотками, а их машина — ультрасовременный двухцветный сухопутный корабль с огромными крыльями-«плавниками», шикарный розово-зеленый «кадиллак» — несется по шоссе.

За рулем никого. Переднее сиденье пусто.

Фон Нойман, Помазанный Мастер Автоматики, представьте себе, наспех собрал первый в мире автопилот. Он никогда не умел толком водить машину, а теперь у него и необходимости нет. Не только у него, а вообще! Спереди и сбоку «кадиллака» по радару, вставленному в хитроумную штуковину в багажнике — малышку-кузину лос-аламосского МАНИАКА Ваймера и Улама, штуковину, набитую электронными лампами и кулачковыми механизмами, всякими штырями и шатунами. Штуковина эта — механический мозг, который посылает кибернетические импульсы прямо к рулю, газу и тормозу.

Трехсторонняя комиссия постановила, что мозг в багажнике «кадиллака» слишком крут для солдафонов, уж слишком крут, и что самоуправляемая машина никогда не должна попасть на сборочный конвейер. Стране нужно совсем мало суперавтомобилей, и этот решили отдать в пользование двум гениям, которые пожелали обсудить высокие квантово-физические, метаматематические и кибернетические темы, не отвлекаясь на бремя слежения за дорогой. Увеселительные поездки, периодически совершаемые Джонни и Дики из Аламоса в Вегас, снимают нервное напряжение, неизбежное для создателей бомб.