Потерянные
Шрифт:
С каждой днем я находил все больше и больше различий между ней и Веленой. Холодность и безжалостность Велены к другим людям ни в коей мере не сравнится с отзывчивым характером Леры. Почему-то я был уверен, что Лера будет готова пожертвовать своей жизнью ради близких для нее людей. Например, ради брата. Вина, которую она чувствует перед ним, не имеет границ. Она не сможет простить себя, если не найдет и не спасет его. Глупо, конечно, думать, что такая малышка может кого-то спасти, однако ее уверенность в этом подкупала.
А еще она теперь знает, кто я.
Волколак.
Это
Волколаками мы не становимся с рождения. Дар переходит от отца к сыну после смерти первого. Когда умер мой прапрадед, способность превращаться перешла к моему прадеду. После смерти прадеда, свою способность приобрел Ярополк (даже в мыслях не позволяю себе назвать его дедом). Ярополк убил своего сына. Отец так ни разу и не воспользовался своим даром, дремавшим в нем и ждавшем своего часа. Однако смерть отца пробудила дар во мне. Дар превращения стал посмертным подарком от отца. И я ценю его. Я стал сильнее, выносливее. Что можно еще пожелать?
Мы не проронили ни слова до того момента, пока не заметили скачущих к нам навстречу Миродара и Машу. На их лицах читалось отчаянное беспокойство. Я был дико зол на Миродара, что он не уследил за Лерой. Но также я был зол на себя, что старался в последнее время держаться от нее подальше и тем самым чуть не подверг опасности.
— Лера, слава богу! — воскликнула Маша, практически на ходу спрыгивая с лошади и подлетая к подруге.
— Со мной все хорошо, — ответила девушка, тоже спрыгнув на землю, чтобы успокоить подругу.
— Действительно, — я не смог сдержать сарказма, — хорошо же было бы оказаться съеденной берсерком.
Девушка с упреком посмотрела на меня и тут же отвернулась.
— Что? — Маша прижала руку ко рту и с ужасом обглядела Леру с ног до головы.
— Берсерк? — Миродар чуть не поперхнулся, спешиваясь.
— Почему ты не следил за ней? — ох, как же сильно я старался сдерживать свой гнев.
Миродар принялся извиняться перед Лерой, но та сразу же остановила его.
— Ты ни в чем не виноват, Миродар. Я не маленький ребенок и за мной не нужна слежка двадцать четыре на семь.
— Тебя чуть не съели! — я снова попытался ей втолковать это в голову. — Нельзя быть такой беспечной.
— Но меня же не съели, — упрямо заявила она.
— Потому что я тебя спас, — нервный смешок все-таки вырвался с моих губ.
— И за это я тебя уже поблагодарила, — настырно напоминая об этом, Лера стойко держалась.
— Еще раз тебе говорю, мне не нужна твоя благодарность, — напомнил я. — Видимо спасать тебе жизнь скоро войдет мне в привычку.
— Я об этом тебя ни разу не просила, если помнишь.
Какая же она упрямая.
— То есть я должен был позволить тебе умереть?
— Если не желал меня спасать, то да, — холодно ответила она.
Слова застряли у меня в горле. Если не желал спасать?
— Ребят, давайте успокоимся, пожалуйста, — тихо прошептала Маша, пытаясь сгладить напряженную обстановку. — Все же кончилось хорошо, так ведь?
— Вот именно, — осторожно ответил Миродар, нервно поглядывая в мою сторону. — Впредь мы будем очень внимательно следить друг за другом и больше не допустим произошедшего.
— Лера, было бы отвратительно умереть в свой же день рождения, — попыталась пошутить Маша. И ее слова не сразу дошли до меня. Что? День рождения?
— Почему же, — усмехнулась Лера, — дата рождения и смерти на надгробии была бы запоминающейся.
Я мог лишь ошарашенно наблюдать за Лерой, которая настолько беспечно говорила про свою смерть, что это выбивало меня из колеи. Девушка же совершенно не обращала на меня никакого внимание.
— Я думаю, уже стоит передохнуть, — предложил Миродар. — До нужной деревни мы сможем доехать завтра. А сегодняшнюю ночь придется провести здесь. Место вполне живописное.
Я заметил, как скривилась Маша, видимо была не в восторге от еще одной ночи под открытым небом на твердой земле. Лера же никак не выдала своего огорчения. Кажется, ей было все равно где ночевать, лишь бы побыстрее отыскать брата. Я снова поразился стойкости ее духа. Не каждая девушка смогла бы выдержать такое долгое путешествие без каких-либо удобств, но Лера ни разу не жаловалась. Конечно, я заметил, что у нее болела спина. Иногда едва заметно она потягивалась и пыталась ее размять, но ни разу не сказала о боли вслух.
— И, Лера, — вновь заговорил Миродар, — ты не говорила, что у тебя сегодня день рождения.
Я бросил быстрый взгляд на девушку, она старательно избегала смотреть мне в глаза.
— Я не праздную этот день, — вдруг заявила она.
— Почему? — поинтересовался Миродар.
— Она не скажет, — заметила Маша. — Но даже подарки дарить всегда запрещает.
— Так нельзя, — резонно заметил Миродар.
— Но это мой выбор, — улыбнулась Лера.
Хм, интересно. Ее ли это выбор?
Место действительно оказалось весьма живописным. С одной стороны мы были скрыты огромной скалой, вершина которой терялась где-то в облаках. С другой — открывался прекрасный вид на низину. Однако земля была здесь ужасно твердая, будто камень. Я снова подумал о том, что спине Леры не поздоровится. Однако сделать ничего не мог. Мы и так с Миродаром спали практически на голой земле, отдав теплые покрывала девушкам. Сами довольствовались своими плащами и походными сумками под голову.
Лера расстелила покрывало недалеко от разведенного костра и села на него, облокотившись на большой серый камень. Наблюдая за ней, я вдруг опять вспомнил, какой страх я испытал, когда увидел рядом с ней зверя. Еще мгновение и он мог бы спокойно наброситься на нее, а она не смогла бы даже ничем защититься. У нее ведь нет никакого оружия, черт подери!