Потерянные

Невер Анна

В полном согласии с кухаркой у ножки стола громко и требовательно мяукнул Огурец.

Глядя на Камиллу, Тиса улыбнулась, в первый раз за последнюю неделю не ощущая страха за чью-либо жизнь.

Вскоре предстоящий разговор с Демьяном занял все ее мысли. Еще вчера, во время откровенного рассказа вэйна о своей жизни, она поняла, что снова начинает доверять ему. Его слова, его взгляды будили в ней чувство. Нет, так нельзя солгать. Невозможно быть настолько циничным. Он любит ее. Любил, когда представлялся горцем, любит и сейчас, не играя роль никого

иного. Да, он вэйн, и во многом не понятен ей. Но он сказал, что готов поведать ей о себе все и подтвердил это, рассказав о своей жизни в Антейске. Он спас отца от изнаня, он вылечил Рича. Второй шанс, о котором умолял ее вэйн, — пожалуй, он был нужен им обоим.

Еще с утра приняв решение, Тиса ощутила, как чувство в сердце распрямилось. Близкое расставание обострило чувства девушки, и волнение от скорой встречи не давало усидеть на месте, но Тиса одернула себя. Нет, она сейчас успокоится. С этой мыслью девушка выпросила у Камиллы работу и устроилась на кухне перебирать гречку.

Черные зернышки гречихи отсеивались одна за другой в ладонь. Чистые — ссыпались в тарелку. Камилла сетовала по поводу нерасторопности новобранцев, что не спешили возвращаться из кладовой, но Тиса совершенно не слушала ее. Она совсем не заметила, как Камилла ворча на «олухов, которые уж верно половинят припасы» покинула кухню. И только тишина, установившаяся вокруг, заставила ее очнуться от размышлений.

Услышав голоса поруков, Тиса почувствовала, как заволновалось сердце — вэйны освободились!

— Никого нет. Ну, так мы и сами взрослые, — возглас Родиона из столовой. — Где-то здесь, я видел, кухарка прятала квас.

Послышался хлопок дверцы и стук кружек о столешницу.

— Что ты там все читаешь, Нестор? Где ты взял газету?

Звук сдвигаемых лавок говорил о том, что поруки уселись за стол в столовой.

— Позаимствовал у наших ижсеих друзей. Взгляни на реестр титулов за прошлый месяц!

— Зачем? Хочешь сказать, император тебя объявил своим преемником? — рассмеялся над собственной шуткой Родион.

Тиса отложила в сторону тарелку с перебранной гречкой и поднялась, собираясь выйти в столовую. Она уже поняла, что Демьяна среди вошедших нет, и желала узнать, когда он освободится.

— Наш главвэй. Я так и знал, что он из высокородных, — услышала она удивленный голос Нестора. — Князь Невзоров объявил его наследником титула. Демьян Тимофеевич оказывается его племянник.

— Что-о?! — послышался шелест сминаемой бумаги. Видимо Родион отнял у товарища газету.

— Что? — прошептала девушка, застыв на месте.

— Главвэй из светлого рода?! — воскликнул теперь уже рыжеволосый порук.

— Странно, — бурчание бородача. — Я же спрашивал Демьяна Тимофеевича о родстве с князьями Невзоровыми. Выходит, он слукавил.

— Эх, ну почему Вэя так несправедлива, — заныл Родион, не слушая товарища. — Почему некоторым дается все! А другим — драконья чешуя! Как богатый дядюшка, так не мне.

— Если я правильно помню, эта княжеская ветвь обедняла.

— Ну и ладно.

У главного с деньгами и так порядок. Слышал, его мануфактура, вышла в первую десятку по объемам вэйноцеха. Помимо этого у него еще дар убеждения, что может всех девиц в округе уложить на свою перину. Вот скажи, ну зачем ему еще титул? Я тебе уже говорил, как он вчера с капитанской дочкой ворковал. Интересно, уломал бы он ее без своего дара?

Тиса приложила ладонь к губам, чувствуя, как качнулась комната перед глазами.

— Прикуси язык, Родион.

— А что я такого сказал?

— Что еще за сплетни? Сам знаешь. Демьян Тимофеевич не из таких.

— Да ладно тебе. Когда касается сердечных дел, любые средства хороши. Мне просто девчонку жалко. Она не его поля ягода, а когда он князем станет, и подавно. С титулом и даром он может замахнуться, ой-ей! Представляю, как баронесса Разумовская себе локти кусать будет, когда узнает, что наш главвэй теперь при титуле. Она ж ему от ворот поворот на прошлогоднем Сотворенском дала. Вот это понимаю — красотка! А капитанская дочь хоть и мила, но по-мне — безнадежная провинциалка.

— Это ты из вредности болтаешь, Родька. Что? Злишься, что она на тебя даже глазом не взглянула за все время? Умная женщина.

— К сожалению, это лишь усугубит ее страдания, — фыркнул порук. — Но если главвэй ее все же заберет в Крассбург, я буду рад потом утешить бедняжку.

Родион противно расхохотался.

— Все же ты редкий гавнюк!

— Я просто знаю жизнь, Нестор.

Тиса обхватила пылающие щеки и прислонилась плечом к стене. Затем и горячим лбом. Поруки продолжали говорить, но она уже слышала их как сквозь толщу воды.

— Посмотрел бы я, что б Демьян Тимофеевич с тобой сделал, если бы слышал твой треп.

— Но ты же не выдашь? Мне просто все здесь наскучило. Слава Вэе, скорей бы отбыть в Крассбург. Осточертел этот нетронутый интеллектом уголок империи!

По шагам стало понятно, что поруки покинули столовую.

Тиса продолжала слушать шум в своих ушах. Сердце болело. Дурочка, она же знала, что живет в реальном мире. Почему же позволила себе поверить в сказку? Из горла девушки вырвался стон.

Искра, рожденная огнем, взмывая ввысь, наивно полагает, что будет парить вечно. Сиять подобно солнцу. Наивная. Она не знает, что век ее, — доли секунд. Крупинкой тлена падет она на землю. Она уподобилась этой искре. Глупая провинциальная ворона…

Вернулась Камилла с новобранцами, и девушка покинула кухню. Вовремя. В коридоре раздался знакомый голос. Достаточно. Она больше не намерена дольше тянуть эту пьесу.

Тиса нашла вэйна у входа в гостиную в компании поруков и отца.

— Когда собираетесь отбыть, полковник? — капитан жал руку главвэя.

— Через час.

— Карета будет предоставлена, как обещался. Что теперь с ним будет?

Тиса поняла, что они говорят о Зарае Климыче.

— Сложно ответить, капитан. Все будет зависеть от того, насколько он пойдет навстречу доследованию.