Потерянный Город
Шрифт:
Очень тяжело идти по глубокому снегу, ноги то и дело проваливаются выше колена.
Есть только я, Ребекка, боль, бесконечность и снег. Кругом и всюду, он поглотит нас, и никто уже никогда не найдет наших тел. Я отчаялся, черт, да, я отчаялся. Я не смогу спасти Ребекку! Ее глаза закатились, обнажая белки, а веки дергаются, словно она видит немыслимые вещи. Я обещал никогда ее не оставлять, и я не оставлю. Без нее мне все равно больше некуда идти.
Ребекка.
Пламя разгорается моментально, буквально проглотив
Затем земля подо мной разверзается и я падаю в огненную глотку, слыша надо головой смех Алекса, смешанный с криками Рика. Все крутится в бешеном танце бреда, ужасы превращаются в реальность.
Я пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы замедлить бесконечное падение, но мои руки полностью сгорели, и теперь я размахиваю короткими костлявыми черными культями.
Огонь чернеет, все вокруг чернеет, и безумная воронка ужаса смыкается над моей головой.
Алекс.
Я вижу впереди дом. Сначала легкий запах дыма, донесшийся до меня словно из другой вселенной. Он дает мне сил сделать еще пару шагов на четвереньках. Я уже не могу идти прямо, поэтому просто ползу, закинув Ребекку себе на спину.
Я тащу ее на себе, сам еле передвигая ногами. Уже отчетливо виден фасад старого дома, больше напоминающего сарай. Осталось всего ничего, совсем немного поднажать.
Я не знаю, сколько уже прошло времени: небо все такое же серое и неприветливое. Не могу сориентироваться по солнцу. В любом случае, прошла целая вечность, не меньше. Руки дрожат, а спина горит огнем, в голове тяжко, словно ее залили бетоном.
Мне не под силу преодолеть последние шаги. Я падаю лицом в снег, холодный, как труп, уставший и безнадежно отчаявшийся. Крик боли вырывается изо рта прежде, чем я теряю сознание.
Ребекка.
Я в пустом нигде. Ни времени, ни запаха, ни самоощущения, ни самоверования. Меня больше нет, ничего больше нет, одно голое сознание, парящее в незыблемой темноте. Я ничего не чувствую, словно с меня содрали всю кожу, обнажив до предела.
Темнота и пустота вокруг настолько ощутимы, что внутри я не могу найти слов, способных описать это.
Где Алекс? Почему он не спас меня? Почему позволил провалиться в никуда?
Внезапно до меня долетает запах дыма. Он воскрешает во мне ужасные картины моего прошлого, к которому я не хочу возвращаться. Так пахнет мое сгоревшее тело с черными культями вместо рук.
Чтобы сейчас со мной не происходило, оставьте меня здесь.
Где ничего нет.
Где меня нет.
40.
Первое, что я вижу, когда открываю глаза - бревенчатый потолок с паутиной в углу. В голове туман, а во всем теле такая тяжесть, словно внутри одни камни. По сути, моя душа и есть... Одни камни.
Я пытаюсь восстановить события прошлого, но в голову лезут лишь обрывочные воспоминания. Мы сбежали со свалки, кругом был снег и трупы. И потрясающее небо, затягивающее
– Она проснулась, - говорит чей-то женский теплый голос справа от меня.
Я приподнимаю голову и вижу лицо пожилой женщины. Она улыбается мне так, словно я ее дитя родное. Следом слышатся шаги и голос Алекса.
– Ребекка!
Он так произносит мое имя, что хочется расплакаться.
– Что со мной было?
– Воспаление легких, деточка, - мягко говорит женщина.
– Мы еле вытащили тебя с того света, - бормочет Алекс, припавший к изголовью кровати.
– Набор лекарств был очень ограничен, но мы смогли. Ты смогла, ты выжила!
Он гладит меня по волосам, словно не веря, что все уже позади. Так вот, где я была- на том свете. А там ничего так, миленько.
– Там не так уже и плохо, -тихо произношу я, снова закрывая глаза.
– На том свете?
Я киваю. Там нет меня и нет боли, которая могла бы терзать сердце и душу. Может, стоило мне дать умереть? Я не вижу ни одной причины, что задерживала бы меня здесь. Кроме него.
– Правда там не было тебя, - я поворачиваю голову и встречаюсь с Алексом взглядом. Мальчик с серебром в глазах.
– Это было невыносимо.
Он приподнимается и целует меня в переносицу.
– Как ты смог? Ну, в смысле, ты нес меня на себе?
– Да, милая, - произносит женщина, - он постучался ко мне ослабленный настолько, что был уже не в силах стоять на ногах. Я даже не знала, кого из вас первого спасать.
– Точнее не постучался, я просто упал обессиленный недалеко от дома, крича от ужаса, что все безнадежно потеряно.
– Я почти так и сказала. Меня зовут Эдель, приятно познакомиться, я рада, что ты все-таки выкарабкалась
Женщина уходит куда-то вглубь дома.
Пахнет черным чаем и сладостями, как в детстве пахло у нас на кухне во время праздников. Мама пекла торт с карамелью и заваривала фарфоровый чайник черного чая.
Когда Эдель уходит, Алекс садится рядом на край кровати. Он обхватывает мое изможденное лицо теплыми ладонями и страстно целует в губы. Да так, что дыхание внутри сбивается, а сердце замирает на высокой ноте. Он целует меня долго, словно упиваясь этим. Я отвечаю ему тем же, наслаждаясь вкусом его губ. Как я раньше жила без его поцелуев?
– Я думал, что ты умрешь у меня на руках. Я не мог простить себе этого, - произнес он шепотом.
– Я не представлял, что буду делать без тебя.
– Мне кажется, мы в последнее время только и делаем, что думаем об этом. Как мы будем друг без друга.
Я поднимаю руку и касаюсь кулона в виде куколки, что Алекс сделал в честь моего дня рождения.
– Знаешь что?- он запустил руку мне в волосы, нежно поглаживая их.
– Что?
– Я люблю тебя.
Его серебряные глаза, ясные словно хрусталь, излучали столько тепла и любви, что становилось дурно. Неужели, это все мое? Я очень боялась открыться этому новому чувству, боялась, что Алекс снова меня покинет. Как я тогда буду жить? Что тогда прикажете делать с этой любовью?