Потерянный осколок
Шрифт:
– Лошадка!
Дана заметила стоящую недалеко от нас Палю и, радостно выкрикивая «Хочу лошадку!», бросилась к кобыле. Остановить мы ее не успели, зато остановила «лошадка». Хук правым передним копытом и наша белобрысая туша в обмороке.
– Отлично, просто отлично!
– Эльф чуть ли волосы на себе рвать не начал.
А вот это не надо. Я дорожу своими волосами, даже не стригу. Существам королевских кровей не положено стричься! Вырывать волосы тоже!
– Лошадка, за что?
– в глазах банши стояла вселенская обида на всех копытных.
– Она просто вредная, но она хорошая, -
Еще звучало эхо его раздраженного возгласа, когда он бросился поднимать разочарованную во всем лошадином племени Дану.
– Простоширо, она меня не любит, да?
– Любит-любит, потому и бьет.
– Ты тоже меня любишь?
Вот тут нас накрыло куполом идеальной, совершенной тишины. Никто даже не собирался разрывать покров, уничтоживший все звуки. Все напряженно вслушивались в гулкую, звенящую обитель беззвучия.
– Да, - как можно тише ответил эльф, но в сгустившейся тишине ответ громовым рокотом огласил округу.
– Значит, и ты меня будешь бить? – испугалась банши.
– Нет-нет, я тебя не трону, - эльф присел на корточки и стал успокаивать расстроенную малышку в теле бравого воина.
В мгновение ока ситуация изменилась. Дана подскочила, крутанулась на месте, попыталась удержать равновесие, что не очень получалось, и с веселым хихиканьем навалилась на Широ. Не будь он фениксом, была бы лепешка, а так только горстка пепла.
– Он умер! Простоширо-мыро умер! – заголосил маг земли. А бас у него отменный.
– Перестань реветь, жив он. Вон стоит невредимый.
Тариван даже не пытался скрыть свое раздражение от всей этой ситуации. А что до меня, если бы это происходило не с нами, то ситуация выходит очень комичная, даже смешная.
– Живой, Мыро! Ура!
И туша белобрысого воина вновь погребла под собой бедную розовую нимфу. И все бы ничего, да только у меня уже першить в горле от песен начало. Какая все-таки изощренная месть меня настигла.
***
Свет. Яркий свет пробивается сквозь веки и норовит ослепить сонную жертву. Как же не хочется открыть глаза и оказаться во власти режущей боли на несколько ван. Эх!
Проморгавшись, ищу взглядом хоть кого-нибудь. Натыкаюсь на десять пар женских ног в мягких, с тонкой подошвой сапогах из шкуры. Потрясла головой, сапоги не исчезли. Что-то теплое подо мной зашевелилось и сладко заурчало. О Всевышние!
Резко вскакиваю. Падаю назад, громадное тело отвратительно слушается. Раздраженное рычание подо мной. Аккуратно сползаю и нос к носу сталкиваюсь с недружелюбно настроенной громадной кисой. Таар грозно сверкает своими желтыми, как расплавленное золото, глазами. Я замерла. Не хватало еще дернуться и остаться без головы, пусть и маньяковской. Страшно, боюсь даже взгляд отвести от его горящих глаз. Вдруг спровоцирую. Но Всезнающие, откуда здесь таар?! И как меня угораздило на нем разлечься?
Прошло несколько мучительных мгновений, и над моей головой раздался шелест ветра, сформировавшийся в слова.
– Что-то не так?
Да не, все нормально. Подумаешь кошечка размером с лошадку в паре тан от моей физиономии, а так лучше некуда.
– Су, ты долго будешь любоваться своим питомцем?
Вот
– Приве-е-е-ет, - как можно осторожнее, растягивая гласные, поприветствовала кровожадного Широ, не забывая коситься на потерявшего всякий ко мне интерес таара.
– Только не снова, - страдальчески завыли все, кроме Таривана.
– Одобряю план по выбиванию дури из головы этой ненормальной. Еще одного такого дня я не переживу, - вот и Тар чем-то недоволен.
Полагаю, тем, что руки у всей честной компании за спинами связаны, и над каждым по две дриады с натянутыми луками стоят. Это ж сколько их тут? Десятка позади и еще дюжина передо мной. Почти все в тканых вручную штанах, затянутых на поясе веревкой на подобии ремня, и свободных туниках до середины бедра серовато-коричневого цвета. А как я разглядела, что у них под туниками? Так парочка в области груди была перемотана простым куском ткани, да так плотно, что грудь под ней еле угадывалась. Ощущения вероятно неприятные, но вся эта конструкция не стесняет движений и позволяет свободно передвигаться как по земле, так и по деревьям. Их иссиня черные волосы были плотно заплетены странным плетением, и даже самая смелая прядь не посмела нарушить целостность прически (полагаю, именно эти две дриады патрулировали сегодня). Остальные же были простоволосы, но их разной длинны кудри, с вплетенными разноцветными бусинами, все странного черного оттенка с синевой. И вот еще странность. Местность, скорее, на Дубовую рощу похожа, нежели на место, где я сознание потеряла. Что за фокусы?
Рядом что-то замельтешило. Тьма и ее твари, таар мимикрирует!
– Хранительницы Великой рощи, прошу, не дайте таару перебить всех нас.
На меня в удивлении уставились больше двух десятков присутствующих. Киса же все больше сливалась с травой и кустами. Ее силуэт еле улавливался на фоне зеленого леса. Если дать таару полностью исчезнуть, ни одна сила не сможет обнаружить этого идеального хищника и тогда нам всем конец. Но почему беспокойство испытываю только я?
– Су, это ты? – опасливо интересуется феникс.
– Ну а кто еще? Чего вы так спокойны? Он же всех нас сожрет!
Чего я не ожидала, так это гомерического хохота, разносящегося по всей роще. Даже дриады улыбались. Одна из них, наверное, старшая, с витиеватым посохом из вековой ивы наклонилась ко мне. И откуда я знаю, что ива вековая?
– Не волнуйся, Хранитель земли, твой таар просто разминается с утра. Он не причинит тебе вреда.
Хохот со стороны пленных усилился, а я в недоумении хлопала глазами. Вот ничегошеньки не понимаю.
– Это мой, - растеряно тыкаю в уже обретающего свою прежнюю коричневую шкурку кота.
– Ха-ха, да Су, это твой…ха-ха-ха СИЛЬФ! Ха-ха-ха!
Широ самозабвенно заходился смехом. Вот те на! Впервые он так открыто смеется. Думаю, пребывание в чужой шкуре идет ему на пользу, хотя зрение и подводит. Какой же это сильф?!
– Широ, это таар.
– Правда?! – и он снова загоготал, - а вчера это был самый, что не на есть, сильфистый сильф!
Или из меня делают дуру, или я и есть дура.