Потерянный взвод

Зверев Сергей Иванович

— Я не заметил могил.

— Сто семьдесят пять лет прошло, господин капитан.

— Хорошо, — согласился Стольников. — Я вас понял. Но мой вопрос был — кто вы?

— Мы — потомки тех солдат и офицеров роты Черданского полка, оставшихся здесь навсегда и не умевших найти дорогу обратно. Я — потомок штабс-капитана Постникова. Это, — Трофим указал на сидящего рядом старца, — потомок унтер-офицера Жулина.

— Жулина?.. — раздался голос прапорщика из группы, расположившейся у самой стены. Его лицо, освещенное факелом, было бледно, почти прозрачно.

— Да, я Жулин, — подтвердил семидесятилетний старик. — Почему вы спросили, молодой человек?

— Мой предок, Георгий

Жулин, погиб во время Чеченской кампании в двадцать пятом году позапрошлого столетия… — пробормотал прапорщик. — Он носил звание унтера…

— Однофамилец, — хлопнул Олега по плечу Баскаков. — По фамилии Баскаков я искал однажды деда в школьном поисковом отряде. Нашел в Казани двадцать восемь человек, и все они оказались сержантами и имели медали «За отвагу». Остынь.

— Хватит болтать, — попросил Стольников, и разведчики молча принялись за еду. — Атаман, я кое-что не понимаю… Итак, девяносто восемь человек вышли из-под земли и оказались здесь. Прошло сто семьдесят пять лет, как верно вы заметили… Передо мной — потомки тех, кто входил в штатное расписание пехотной роты… Даже по скромным подсчетам выходит, что вас здесь не менее тысячи, а?

— Одна тысяча сто восемь человек. Если Агафья родила, значит, добавьте еще одного. Хотя повитухи утверждают, что будет двойня. Тем лучше.

Стольников поморщился и взлохматил волосы на голове.

— Простите за нескромный вопрос… В другое время я бы его не задал, разумеется… Но коль мы здесь собрались, к черту условности… Атаман, как размножались ваши предки? Здесь же шаром покати — ни единой души, кроме вас и жулья Алхоева!..

— Война Там продолжалась, господин, не здесь…

— Я — капитан.

— Хорошо, господин капитан. Война продолжалась. Оказавшись здесь, штабс-капитан Постников, как и вы, бросился искать свои войска. Но не нашел, потому что здесь их не было. Климат, солнце, трава, айва — все было как и Там, но здесь не было ни войск генерала Ермолова, ни горцев. Только тишина, богатый дичью край и первая рота первого батальона Черданского полка. Соблюдая осторожность, Постников велел построить укрепление, которое со временем выросло в крепость. И пять лет его люди охотились, строили, жили надеждой и предпринимали попытки выбраться отсюда. Раз в месяц Постников снаряжал в дорогу одного из солдат, и тот отправлялся к водопаду, чтобы повторить путь роты в обратном направлении… Но ни один из них не вернулся и не привел помощь. Но война Там продолжалась, и вскоре одна из частей русской армии попала в окружение под Ведено. Случилось это в одна тысяча восемьсот тридцатом году, когда мюриды набрали силу среди горских народов. Чтобы спасти раненых, командир полка Некрасов приказал двенадцати сестрам милосердия укрыться в пещере с двумя десятками раненых. И через сутки они, заплутав в подземелье, наткнулись на источник. Женщины смогли проникнуть сюда через водный тоннель, а из числа раненых повезло только троим… Вскоре они вышли на укрепление Некрасова и остались здесь, как вы понимаете, навсегда… Раз в десять-двадцать лет здесь оказываются люди — женщины, мужчины. Они приносят нам удивительные новости Оттуда и остаются здесь навечно. Потому что обратной дороги нет, господин капитан. Еще ни один из тех, кто вошел в пещеру, не взял на себя труд запомнить расположение лабиринта. Потому что ни одному из них не пришло в голову представить, что он бесконечен в полном смысле этого слова…

— Значит, те медсестры…

— Жизнь диктует свои условия, — поспешил продолжить Трофим. — Они вышли здесь замуж и родили столько детей, сколько смогли. Их дочери родили еще и еще, и в третьем поколении пропавшей роты родилось столько девочек, что возникла

угроза исчезновения нашего города. Сейчас эхо той девичьей весны… Нам нужны мужчины. Все защитники города находятся перед вами. Нас осталось не более двух сотен. Вот почему, увидев вас и поняв, что вы не горцы, мы приняли решение захватить хотя бы нескольких из вас.

— Простите, если снова покажусь странным, — заговорил Пловцов, — но разве две сотни мужчин не в состоянии… как бы это сказать… Если откинуть детей, стариков и старух, то женщин будет не менее шести сотен, верно?

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — перебил его атаман. — Но мы живем по законам христианской веры. Теперь вы понимаете, о чем говорю я?

Пловцов кивнул.

— Вот почему, — продолжил Трофим, — нам нужны новые мужчины, свежая кровь.

— Значит, — жестко заговорил Жулин, — Крикунова вы захватили, а мне дали по голове? У меня кровь, выходит, не свежая?

— Нам важно, чтобы род продолжали высокие, сильные русские мужчины, — просто объяснил старец, сидевший рядом с Трофимом.

— Тогда вы ошиблись. — Стольников рассмеялся. — Прапорщик Жулин стоит многих из нас.

— Прапорщик? — ожил старик. — Вы носите стяг части?

— Он уносит стяги частей, — пробормотал Айдаров. — А после меняет их на консервы.

— Товарищ капитан, — тихо позвал из темноты зала Мамаев.

— Потом, — отмахнулся Стольников.

— Вам нужно на это посмотреть!

— Я сказал — потом!.. Атаман, что было дальше?

— Здесь не было войн сто семьдесят восемь лет. Но восемь лет назад начались какие-то странные действия. В пещеру стали проникать люди с оружием. Мы и раньше таких задерживали и отнимали пистолеты и винтовки, но эти люди выглядели так, словно Там шла настоящая бойня. Озлобленные, они отказывались идти на контакт и всякий раз бежали, убивая наших людей и не догадываясь, что выхода отсюда нет…

— Алхоев? — напомнил Саша.

— Тот, кого вы называете Алхоевым, а мы зовем Кровавым Магомедом, появился здесь семь лет назад. И после этого у нас стали пропадать люди. Мужчины уходили на охоту, как было полтораста лет, и не возвращались. Лишь однажды одному из захваченных воинами Магомеда мужчин удалось бежать, и он вернулся в крепость. Он-то и рассказал, что на севере, у самого подножия гор, странно одетые люди — совсем не горцы, а русские и разговаривающие на неизвестном языке иноверцы, построили сооружение, которого он никогда не видел. Оно высоко, как наш храм, гораздо выше, сделано из железа и работает само, без человеческих усилий. И руководит всем этим — Магомед. Это происходит последние пять лет.

— Как же вы… ассимилировались здесь?.. Как привыкли, как живете? — изумленно задавал вопросы Стольников. — Вы что, никогда не видели самолетов, автомобилей… не слышали голос Майкла Джексона? Ну, о Путине-то вы слышали?

— Я Путин!

Стольников поднял беспомощный взгляд и посмотрел туда, откуда донесся голос.

— Это наш пасечник, — объяснил кто-то из горожан.

— Этого не может быть… — прошептал Саша, поворачивая голову и глядя на лица окружавших его людей. — Этого не может быть, простите.

— Нет, я — Путин! — упрямо настоял мужчина у стены.

— Я вам верю, — не глядя на него, выдавил Стольников. — Многие наверху теперь мечтают, чтобы вы здесь оказались. — Под сдержанный хохот бойцов он наклонился и заглянул в глаза Трофиму. — Я не верю, что вы все существуете. Я не верю уже, что сам существую, что существуют мои люди…

Трофим подсел ближе к капитану.

— Знаете, сколько раз нам приходилось слышать эти слова? Мне и моим предшественникам?

— Когда в последний раз приходили к вам люди Оттуда?