Потерянный

Кружевский Дмитрий Сергеевич

– Так, давай чуть левее… еще немного… стоп! Вот, смотри, – Андрей ткнул пальцем в небольшой монитор, где была отображена часть коридора с открытыми дверями.

– И что тут, командир? – спросил Крис, внимательно глядя на экран. – Коридор как коридор.

– Да вот, видишь, темная полоса на полу? Похоже на застывшую кровь.

Техник сфокусировал камеры робота на указанном месте и согласно кивнул:

– Похоже. Что ж, двинем прямо вдоль нее, – он нажал кнопку на портативном пульте, и робот, похожий на небольшого серебристого ската, послушно двинулся вперед, плывя в полуметре над вздыбившимся кое-где полом.

Андрей откинулся в кресле вездехода. Первоначально

они планировали использовать для разведки базы ремонтных киборгов, но те понадобились Эрнбергу для запуска второй батисферы, и пришлось от этой затеи отказаться. Решили обойтись роботом-разведчиком на антигравитационной подушке. Эта машина предназначалась для дальней разведки местности и забора образцов из труднодоступных районов, но, по словам Вернера, практически не использовалась. Почти все исследования велись на небольшом удалении от базы, да и у Эрнберга было твердое убеждение, что всякий уважающий себя ученый должен самостоятельно собирать все образцы, а не доверять это дело машинам. Так что разведдрон пылился почти без дела, не считая редких вылазок к дальним озерам, куда на планетоходе потребовалось бы добираться несколько дней. Поэтому Крис даже не стал спрашивать разрешения у профессора на его использование. Минус был один: установленная Вернером система ручного управления дроном действовала на расстоянии всего лишь двух километров, так что пришлось воспользоваться планетоходом.

К знакомому тоннелю, ведущему внутрь заброшенной базы, выехали лишь к полуночи по времени «Эндеры», хотя на самом спутнике царил все тот же тоскливый туманно-оранжевый вечерний полусумрак, который лишь через три земных дня должен был смениться почти восьмидневной темнотой местной ночи. Инжел хотел отправиться вместе с ними, но из-за спуска батисферы вынужден был остаться на базе. Эксперимент был запланирован давно, и отказываться от него не собирались, даже несмотря на недавние события. Впрочем, после того как Андрей поговорил с профессором, тот все же разрешил экзобиологу продолжить работу с останками найденного существа, но только после окончания основной программы их исследований. Этот факт так приободрил юного ученого, что тот буквально рвался в бой и прямо с утра убежал готовить лабораторию к приему новых образцов – пришлось отправляться вдвоем.

– Похоже, тут, – голос Криса заставил Андрея отвлечься от созерцания метущей за бортом планетохода поземки и вновь посмотреть на экран.

Дрон завис напротив очередной закрытой двери, возле которой обрывалась кровавая дорожка.

– И что дальше?

Вернер только хмыкнул и развел руками.

– Ясно. Что ж, если мы хотим понять, что там произошло, придется снова лезть самим. Как оцениваешь ситуацию?

– Ну, не знаю, – нахмурился техник. – По сути, наша база стоит на вершине огромной горы из спрессованного льда и это образование достаточно стабильно. Тут же, можно сказать, ее склон, и подвижки льда не редкость. Возможно, трещины даже нет, просто лед «поплыл» и база вместе с ним. Так что все зависит от прочности конструкций. Кстати, трещина даже менее опасна и более предсказуема, чем подобный плывун. Трещины после образования редко растут и довольно быстро запечатываются, а вот плывун довольно коварен.

– В общем, ты сам не знаешь, – констатировал Малышев, выслушав короткую речь Вернера.

Тот согласно кивнул:

– Без сканирования мы можем только догадываться. Отладим антенну, свяжемся со спутником и будем точно знать.

– Если база протянет, – бросил Андрей, задумчиво смотря на экран монитора.

– Если протянет, – согласился техник. – Однако, думаю, за пару дней…

– Не будем ждать, – землянин решительно захлопнул забрало гермошлема и поднялся со своего места.

– Рискуем, командир, – бросил Вернер, закрепляя

на закрытой двери тонкие бруски портативного грависа [29] . – Похоже, все-таки плывун.

Малышев понимающе кивнул. Скрипы, трески и протяжные стоны конструкций, упорно сопротивлявшихся ледяным тискам, сопровождали их на всем пути до нужной двери. Однако впервые за многие годы желание прикоснуться к чему-то неизведанному пересилило его вечную осторожность и непреклонную позицию всегда избегать ненужных проблем. Пожалуй, последний раз такое случилось еще в академии, когда он, поддавшись подобному же импульсу, согласился на ту аферу при сдаче экзамена по выживанию.

29

Гравис – некий аналог домкрата. Представляет собой две пластины из специального сплава, между которыми создается поле отталкивания. Позволяет осуществлять подъем грузов на высоту до десяти метров.

Андрей усмехнулся. Тогда их приключение едва не закончилось трагедией.

Перед глазами промелькнули коридоры инопланетного корабля, тысячи лет назад рухнувшего в дебри сибирской тайги, и лица друзей, кое-кого из которых он уже никогда не увидит.

Дверь с протяжным скрипом ушла в сторону.

– Готово, – констатировал Крис, заглянул в помещение и перешагнул через порог.

– Не проще было резаком воспользоваться? – спросил Малышев, протискиваясь вслед за техником.

– Дольше бы вышло, – ответил Вернер. – Я не знаю, где у этих дверей фиксаторы, а чтобы вырезать отверстие для прохода… минут тридцать угрохали бы точно.

– А если бы дверь перекосило?

– Ну, вот тогда бы и резали, – философски заметил Крис.

Лучи их фонарей заметались по стенам довольно большого помещения, вдоль которых разместились столы и стойки с каким-то оборудованием, и дружно сошлись на кресле. Там сидела коротковолосая женщина и смотрела на них широко открытыми мертвыми глазами.

– Похоже, это ее кровь, – сказал Крис, указывая на ногу женщины, обмотанную какими-то тряпками, покрытыми бурыми кристалликами замерзшей крови.

– Доктор Тай Коньшу, – прочитал Андрей на нагрудной табличке, подойдя ближе. – Похоже, это медотсек, – он еще раз обвел взглядом помещение и вновь склонился над мертвой. – Интересно, отчего она умерла? Неужели истекла кровью?

– Не думаю, – Малышев зачем-то опустился на одно колено и принялся внимательно рассматривать руку женщины. Затем сунул руку под кресло и продемонстрировал технику серебристый цилиндрик пневмошприца. – Не знаю, что она себе вколола, но, вероятно, это было причиной. Хотя могу и ошибаться, может, это просто обезболивающее. Однако, думаю, ответ нам даст это. – Он указал на левое запястье женщины, которое охватывал широкий золотистый браслет с небольшим экраном.

– Коммуникатор.

– У нас их называют запястниками, хотя здесь несколько другое. Дай-ка резак.

Вернер удивленно посмотрел на своего спутника и, сняв с пояса портативный демолекулятор, похожий на массивный старинный пистолет с эргономичной рукояткой, у которого вместо ствола был тонкий серебристый штырь, протянул его землянину. Тот быстро провел им по внутренней стороне запястья мертвой девушки и, вернув резак технику, осторожно разомкнул браслет.

– Это персан, – пояснил Андрей, – что-то типа портативного многофункционального вирта со встроенной системой защиты владельца. Лет триста назад им многие пользовались, да и сейчас порой встречаются. Полезная штука, когда ты далеко от цивилизации. Минус у него один… – Он огляделся и, подойдя к открытой двери, поднял лежавший у стены небольшой плоский рюкзак. – Часть систем находится здесь.