Потерявшиеся в мирах

Ульянова Валентина

— Так! — Горкун оглядел свой маленький караван взглядом полководца, готового к бою. — Трогаемся! Дети, садитесь на облучок первой телеги, будете возле меня. Белуш, смотри, не отставай! А где Дружок?! Что же ты не напомнил?! Ведь чуть не забыли! — он кинулся в садик и вскоре появился опять, ведя на верёвке большого лохматого чёрного пса.

Тот возбуждённо оглядывался, подпрыгивал и, как пропеллером, крутил хвостом. Горкун привязал его ко второй телеге и строго распорядился, почему-то хмурясь:

— Смотри, Белуш, чтобы с Дружком всё было в порядке! Отвечаешь за него!

Паренёк

радостно засмеялся, глядя на весёлого пса:

— С удовольствием, господин!

— Вот ещё! — отчего-то рассердился купец. — Нужно мне твоё удовольствие! Чувствительный больно! Работай — и всё! — и он, не обращая внимания на три пары юных удивлённых глаз, сердито направился к первой телеге.

Обоим друзьям показалось, что их провожатого подменили за ночь. Они переглянулись и поспешили за ним, не решаясь сказать ни слова. Молча они выехали из Радоплеса, молча поехали по светлой грунтовой дороге среди зелёных пологих холмов. Вскоре дымчатые облака в бледном небе порозовели, следом за ними радостно заалело полнеба, и вот уже над холмами слева от путников медленно поднялось огромное алое солнце. Рассветный туман, стелившийся меж холмов, сгустился, опускаясь всё ниже, словно убегая от солнца, потом побледнел, поредел и вскоре совсем исчез, оставив после себя на траве сверкающую алмазную россыпь росы. В придорожных рощицах безудержно пели птицы. Небо стало голубым и бездонным, обещая ясный и тёплый день.

— Как хорошо! — вырвалось у Аси.

— Хорошо! — как ни в чём не бывало, откликнулся Горкун. — Погожий будет денёк!

— А долго нам ехать? — сейчас же воспользовался случаем Сергей.

— С неделю… — словоохотливо ответил купец и добавил, странно взглянув куда-то вкось: — если ничего не случится… Дней шесть добираться до Грозной гряды по долине, один — по горам до Гиблой пади. В долине ночевать будем на постоялых дворах, а накануне последнего дня пути я обычно делаю на ночь привал в предгорьях, есть там у меня пара укромных местечек… Оттуда через горы торная дорога только одна, через Туманный лог, его безопаснее всего пересекать в полдень. А от него до Гиблой пади часов восемь пути.

— А почему, — отважилась Ася, — у этого города такое странное название?

— Не-ет, — потряс Горкун рыжей лохматой головой, — не странное, в самую точку! Раньше-то это местечко звалось Грозная падь, а тамошние и посейчас так его зовут. Крепость у них и правда великая и неприступная, а князья их от века были грозой всех соседей. Только вот уже года с два, как переменилась к ним судьба… То засуха урожай погубит, то мор на жителей нападёт, а потом стали люди пропадать… Сама княжна!.. Старый князь от горя, почитай, лишился ума… Словом, место стало… гиблое… — купец умолк и задумался.

Дети ждали продолжения рассказа, но Горкун, нахмурясь, смотрел в неведомое пространство, словно решал и никак не мог решить какую-то страшно сложную задачу. Всё-таки что-то с ним было не так, и Асю снова охватила непрошенная тревога.

— Вы смелый человек, раз не перестали ездить туда! — попытался вернуть его к разговору Сергей.

— Я то?! — Горкун, словно проснувшись, с недоумением посмотрел на него. — А-а… Нет, дело моё такое — ездить, этим живу, вот и весь

мой сказ. Да, по правде, и любопытно мне там бывать: объявился в Гиблой пади кудесник, говорит с богами, и, представьте, те его слушают, являются даже людям! Ваш-то Глеб, как я ему о них рассказал, тут же напросился со мной! И так они ему по нраву пришлись, что остался там!

— Кто — они?! — холодея на тёплом солнце, спросила Ася.

Горкун засмеялся:

— А и кудесник, и боги! Да что там, скоро сами увидите их! А теперь разомните-ка косточки, детвора, что-то вы засиделись! — и он, придержав коня, свободной рукой столкнул их с облучка.

Делать нечего, пришлось отложить расспросы. К тому же трястись в телеге было не слишком приятно, и друзья с удовольствием зашагали возле неё по обочине. Потом они пропустили обе телеги вперёд и пошли следом за ними по упругим, немножко пыльным колеям нагретой солнцем дороги. Горкун ехал не торопясь, то ли берёг коней, то ли подгадывал так, чтобы в нужное время подъехать к месту намеченной стоянки.

— Не нравится мне всё это, — тихо сказал Сергей, убедившись, что впереди его не услышат, — что это за бред про являющихся богов?! И что там понадобилось Глебу?! — он хотел, было добавить: «А если он уже исчез, как другие?!», но покосился на девочку и удержался.

Между тем, Ася думала о том же.

— Ты не рассказывал Глебу про гизлов? — спросила она.

Сергей только головой покачал:

— В общих словах…

Не такие у них были отношения, ведь едва знакомому человеку такое не откроешь. Ася понимающе кивнула:

— Значит, он перед ними будет беззащитен, если это — гизлы. Но может быть, эти «боги» хорошие, то есть, я хочу сказать — ангелы. Как Игнис. На этой земле всё иначе, чем у нас…

— Хорошо бы так, — невольно вздохнул Сергей.

Однако ему в это трудно было поверить, ведь Глеб — не вернулся. И не вернулся из города, в котором исчезают люди! Мальчик снова взглянул на спутницу, бодро шагавшую рядом в своём странном наряде. Во что же это он её втянул?! Он уже жалел об этом. Надо было идти одному!

— Серёжа! — он поднял глаза и увидел обращённое к нему серьёзное озабоченное лицо Аси. Потом в её синих глазах вспыхнула улыбка и она сказала: — Что ты, молодец, не весел, что ты голову повесил?! Не тревожь себя раньше времени! Я думаю, надо просто постараться сделать всё, что будет зависеть от нас, а остальное возложить на Бога. И Он поможет. Ведь мы на доброе дело идём. Помнишь, как в прошлый раз, нам надо было только…

— Беречь совесть и не думать о суетном, — подхватил Сергей.

И они увлеклись воспоминаниями…

В полдень путешественники сделали привал в небольшой придорожной роще возле маленького весёлого родничка. Горкун велел Белушу задать корм коням, а Дружка, не отвязывая, хмуро покормил из собственных рук, никого к нему не подпустив. Дети от этого сразу притихли, им сделалось тревожно и страшно, хотя они не могли себе объяснить, отчего. Потом все поели, напились родниковой воды и даже немного поспали. Горкун был задумчив, и друзья не решились снова расспрашивать его, ведь у них ещё было время. Белуш после утренней сцены тоже явно старался поменьше говорить.