Потерявшиеся в России

Анишкин Валерий Георгиевич

– Да это понятно. Моя бабушка до самой смерти без запаса соли, сухарей и спичек жизнь себе не представляла. Так в мешочке в кладовой и лежали сухари. И чуть не каж-дый день спрашивала: 'А у нас спички есть? А соль?'

– А мы после дедушки несколько мешков барахла вы-несли. Чего только на антресолях и в шкафах не лежало: арифмометр, счеты, сломанный микроскоп. В общем, жуть. И ничего не давал выбрасывать. А в подвале до сих пор кованый сундук стоит. Мама говорит, что он набит солью. А нам все недосуг открыть, - ключ потерян...

Все закончилось как-то вдруг. Неделя пролетела, и

наступил день отъезда. Договорились, что до Москвы по-едут на машине Шаневых. Мила взяла отгул, Владимир Сергеевич договорился о подмене. Уезжали днем, чтобы к вечеру быть в Москве. В Москве они собирались заехать к Эльке, которая тоже обещала отпроситься на денек с рабо-ты, переночевать у нее, побродить по столице, и в час три-дцать улететь.

Вечером перед отъездом Марии Федоровне стало плохо. Ее отпаивали валерьянкой, и в эту ночь долго не ложились спать. Лена плакала и уже собиралась остаться и не ехать ни в какую Америку, но Мария Федоровна вдруг безапелляционно и твердо заявила: 'Не дури!' и успокои-ла: 'Со мной ничего не случится. Я не дура, чтобы вдруг помирать. Мне тоже хочется посмотреть на эту вашу Аме-рику'.

Катю Мила отправила к родителям. Катя обнялась с Татошкой, и тот смешно проговорил: 'Катя, я тебя люб-лю'.

– Вот тебе и жених!
– засмеялась Мария Федоровна, а Лена сказала:

– Ничего, Катюха будет у нас совершенствовать анг-лийский. Так что, скоро увидимся.

Когда садились в машину, у Лены дрожали губы, и она никак не могла успокоиться; уже села, но выскочила из машины, бросилась к матери на шею и стала целовать ее. Мария Федоровна на удивление спокойно оторвала дочь от себя и подтолкнула к машине:

– Не навек расстаемся. Езжай, езжай, дочка! Дай бог тебе счастья, и за меня не беспокойся. Как долетите, по-звони.

И она улыбнулась, будто ничего не случилось, и Лена летит не через океан, а едет до соседнего Соскова и обрат-но.

В Москве сразу направились к Эльке. Машину поста-вили на стоянку во дворе. Элитный дом был с воротами и охранялся. По очереди посидели в джакузи, а потом сидели за столом, накрытом Элькой, которая искренне радовалась своим друзьям.

– Эль, - ревниво спросила Мила.
– У тебя, небось, те-перь новые подруги завелись? Ты же теперь в высшем све-те вращаешься.

– Нигде я не вращаюсь, - с усмешкой сказала Элька.
– И подруги новые как-то не заводятся. Говорят же, что ста-рый друг - лучше новых двух. Я вас люблю. Да и не по душе мне эти светские тусовки. Мне дома хорошо.

Они все трое обнялись, а у Лены опять выступили слезы.

– Ну, Лен, сколько можно?
– строго посмотрела на подругу Мила.
– Взяла моду, как что - реветь.

– Не буду, - вытирая слезы, пообещала Лена.
– Это я от любви к вам.

Спать легли поздно, все говорили и не могли нагово-риться. Утром Элька повела всех в корейский ресторан. Сказала, что она угощает, и это ее скромный подарок.

Мила с опаской смотрела на каждое блюдо, крутила тарелку, рассматривала еду со всех сторон, только что не нюхала и спрашивала, что это такое. Больше всего она боялась съесть собаку.

– Не бойся, дурочка, - успокоила Элька. Никто тебя собачатину есть не заставит. Здесь достаточно всяких

дру-гих блюд.

Корейская кухня действительно оказалась довольно вкусной, хотя немного острой. Все уплетали еду за обе ще-ки.

В половине двенадцатого все были в аэропорту. А в час тридцать огромный лайнер Ту-134 оторвался от земли и взял курс на Нью-Йорк, увозя в чужой край еще двух русских людей, которых приняла Америка.

Глава 36

Однажды вечером Мила с Владимиром Сергеевичем после ужина сидели на диване перед телевизором и прави-ли статью, которую Мила готовила для публикации в на-учном журнале. Работа не ладилась, потому что все мысли Милы были сосредоточены на отъезде Владимира Сергее-вича в Германию. Вопрос с отъездом окончательно решил-ся после того, как официальное приглашение было полу-чено. Все проблемы остались позади. Со своим институтом вопрос тоже был улажен: ему без особого труда удалось оформить творческий отпуск сроком на один год. Мила сложила рукописные листки со своей статьей и убрала в ящик письменного стола. В это время раздался телефон-ный звонок. Мила взяла трубку и с удивлением узнала го-лос Вадима. Они уже давно не перезванивались и не встре-чались, хотя Мила знала через Эльку и Татьяну о том, что у него серьезные отношения с какой-то девушкой, и они собираются пожениться. Мила также знала, что Вадим все-гда интересовался ей, спрашивая о ней ее подруг, и пере-давал приветы. Это Миле было приятно, но как-то особен-но не волновало.

– Тебя можно поздравить с законным браком, - поздо-ровавшись, сказал Вадим.

– Спасибо, - просто ответила Мила.
– У тебя, я слы-шала, тоже свадьба намечается?

– Да вроде. Ты же мне дала отставку, - в голосе Вади-ма, однако, Мила сожаления не уловила.

– Ладно. Ты чего звонишь-то?

– Да отец попросил связаться с тобой.

– А что случилось?
– насторожилась Мила.

– Да ничего не случилось. Какой-то деловой разговор.

– Что за разговор?
– в голосе Милы было и удивление и любопытство.

– Откуда я знаю? Отец о своих делах мне не доклады-вает. Сказал, деловой. Я тебе так и передал... Короче, за-пиши телефон. Секретарша предупреждена и соединит. Звони лучше после двух.

– Хорошо. Спасибо!
– поблагодарила Мила.
– Все?

После некоторого молчания, во время которого Мила слышала только дыхание Вадима в трубке и уже собира-лась положить трубку, она услышала вкрадчивое:

– Мил...- и снова молчок.

– Ну, ну?
– нетерпеливо бросила в трубку Мила.

– Ты счастлива?

Вадим задал вопрос, который когда-то задал ей Вла-димир Сергеевич. Только теперь вопрос этот показался ей совершенно бессмысленным, и она равнодушно сказала:

– Господи, я думала, что ты хочешь сказать? Абсо-лютно! Ну, все. Пока.

И положила трубку.

Мила рассказала о разговоре с Вадимом Владимиру Сергеевичу.

– Может быть, какую-то работу хочет предложить?
– сказал Владимир Сергеевич.

– С чего бы это?
– Мила терялась в догадках.