Потерявшиеся в России
Шрифт:
– Позвони! Встретишься, поговоришь! Не съест же он тебя, - улыбнулся Владимир Сергеевич.
– Человек он, судя по всему, достойный. Может быть, действительно что-то дельное.
Мила позвонила генералу на следующий день. Она выждала пятнадцать минут после двух и набрала номер, который ей дал Вадим. У нее сохранился старый номер приемной Леонида Васильевича, но это был другой номер. Когда Мила назвала себя, ее моментально соединили с ге-нералом.
– Здравствуйте, Мила, - знакомый голос звучал доб-рожелательно.
– Вы можете подойти ко мне завтра, ска-жем, часиков в десять? Пропуск вам будет заказан.
–
– Мила не решилась сказать, что в десять часов у нее лекция. В конце концов, можно с кем-то договориться поменять часы. Ведь не каждый день генералы предлагают встре-титься.
На следующий день без пяти минут десять Мила уже сидела в приемной Леонида Васильевича.
Генерал встретил Милу приветливо, спросил, как ей работается в институте, нравится ли ей ее работа. Он знал, что она защитилась и получила степень кандидата естест-венных наук и что она вышла замуж. Это ее не удивило, потому что это не было тайной для ее друзей и, конечно, об этом знал Вадим. Наконец, Леонид Васильевич сказал:
– Мила, у нас освободилась должность преподавателя концепции современного естествознания. Женщина, кото-рая преподавала этот предмет, вышла в отставку по воз-расту. Должность аттестованная. Я вам предлагаю ее ме-сто. Правда, она преподавала еще и основы философии, но, я думаю, для вас не составит труда освоить этот предмет. Перспектива: докторантура и защита докторской диссерта-ции, карьерный рост и неплохая зарплата по сравнению с вашей теперешней.
Для Милы было настолько неожиданным предложе-ние, что она растерялась и не нашла ничего лучшего как спросить:
– А что такое аттестованная должность?
– Ну, это зачисление в штат на офицерскую долж-ность. В вашем случае лейтенантскую. Но, я так полагаю, что вы дослужитесь до звания полковника, - Леонид Ва-сильевич улыбнулся.
– Ну, как?
– Как-то неожиданно, - Мила стала приходить в себя.
– Мне надо подумать, посоветоваться.
– Это естественно. Подумайте, посоветуйтесь. И хо-рошо, что вы не сразу согласились. Мне нравится ваша об-стоятельность, и я еще раз убеждаюсь, что в вас не ошибся. Но, согласитесь, предложение заманчивое.
– Предложение действительно заманчивое и тем более я вынуждена спросить вас, Леонид Васильевич, а почему я? Ведь, мне кажется, вы должны были обидеться на меня за Вадика. Юлия Максимовна вообще считает, что я охму-рила вашего сына, преследую какие-то свои корыстные це-ли.
– Плохо же вы обо мне, Людмила Витальевна, думае-те. Юлия Максимовна вправе считать все, что ей угодно. Но, как ни странно, у меня есть собственное мнение, кото-рое не совпадает с мнением моей бывшей жены. Да, не скрою, я бы хотел видеть вас своей невесткой, но сердцу, как говорится, не прикажешь. Так что, давайте оставим ваши с Вадиком отношения в покое. Как получилось, так получилось... А идея пригласить вас в мой институт не лишена корысти с моей стороны. Мне, как и всякому руко-водителю, нужны свои люди...А на вас, насколько я раз-бираюсь в людях, я могу положиться. И не думайте, что в этом моем предложении содержится какая-то еще подоп-лека. Будьте уверены, что я не потребую ничего взамен. Надеюсь, вы меня считаете порядочным человеком. Про-сто мне важно быть уверенным, что человек, который у меня работает,
Генерал говорил серьезно, и голос его звучал властно и резко. Мила подумала о том, что подчиненные, наверно, испытывают не очень приятные минуты, когда стоят перед ним в этом кабинете.
– Логично, - согласилась Мила.
– Спасибо, Леонид Васильевич. Я тронута. И уж поверьте, если я буду рабо-тать у вас, то с моей стороны никаких интриг не будет. Это исключено, потому что я на это не способна. У нас в семье в почете другие ценности.
– Не сомневайтесь, о ваших родителях, а также о ро-дителях ваших родителей мне тоже все известно, - усмех-нулся Леонид Васильевич.
– Когда я должна дать ответ?
– спросила Мила, нис-колько не сомневаясь в осведомленности генерала мили-ции.
– Чем быстрее, тем лучше, но по обстоятельствам.
На этом разговор закончился...
– Смотри сама!
– сказал Владимир Сергеевич Миле, когда она передала ему во всех подробностях свой разго-вор с генералом.- Лично я, не вижу никаких причин, чтобы отказываться. Предложение хорошее, перспективное. Да может быть будет и лучше, если мы работать будем не вместе.
– Ага-а! Хочешь избавиться от меня, чтобы не пута-лась под ногами, когда тебя будут охмурять молоденькие студентки?
– смеясь, сказала Мила, целуя Владимира Сер-геевича в щеку.
– А как же!
– подхватил шутливый тон жены Влади-мир Сергеевич.
– Мне лишние глаза не нужны.
Владимир Сергеевич подхватил Милу за талию и чуть приподнял над полом.
– Ты что, увидят!
– Мила испуганно посмотрела в сто-рону дверей деканата, где никого не было...
Глава 37
Новый год принес сенсацию. Российский президент сложил с себя полномочия руководителя страны. В мире с грустью восприняли это событие. Закончился значимый исторический период российской и мировой истории.
Двадцать первый век Анохины встречали вдвоем. Мила с Катей на целую неделю улетели к Владимиру Сер-геевичу в Мюнхен, где он с октября читал курс лекций по экономике. Конечно, проще было бы ему самому приехать на Новый Год к себе, в Россию, но Миле, которая никогда не бывала заграницей, очень хотелось хоть одним глазком посмотреть на Европу. Загранпоездку оформили быстро и без волокиты, и Мила с Катериной, счастливые без меры, налегке укатили в Германию. Платили профессору Шаневу до неприличия щедро, даже по западным меркам.
Без пяти минут двенадцать Ельцин поздравил нацию с Новым Годом и объявил о своей отставке. Виталий Юрье-вич поймал себя на мысли, что ему жалко Бориса Николае-вича. Вроде и ругали его на чем свет стоит, а расставание выходило грустным, вроде того, что трудности хлебали вместе. А когда Президент стал просить у народа проще-ния, Ольга Алексеевна смахнула со щеки слезу. Незлоби-вый русский народ простил своего президента. В конце концов, тот всем своим поведением олицетворял народ и был от его плоти.