Потерявший плачет

Куин Эллери

– О'кей, – ответил Морган. – Спасибо.

Когда спустя несколько минут он, отправляясь на ланч, вошел в приемную, зазвонил телефон, и Стефани сняла трубку.

– Твоя жена, – сказала она, протягивая ему трубку.

– Да, Анита?

– Я не могу больше ждать, – раздался в трубке ее голос. – Я просто схожу с ума. Ты говорил с Клайвом?

– Нам не дали договорить. Он уехал, и его не будет до конца дня. Клайв просил меня позвонить ему вечером.

– Значит, вы ничего не решили?

– Нет еще.

– О, как я рада!

Однако он не сказал ей,

что теперь уже никак нельзя не ввести инженера во все подробности дела.

– Ну хорошо, я буду дома, как обычно. Когда он положил трубку, Стефани загадочным тоном произнесла:

– Ты можешь не идти со мной на ланч, если тебе не хочется, Джим. Пока Клайва нет… Морган спросил:

– Тебе хотелось бы пойти одной?

– Конечно, нет. – Ее щеки вспыхнули румянцем. – Я хочу сказать, ты вовсе не обязан…

– Плюнь ты на все и пошли!

Краска на ее лице стала гуще, но она с готовностью поднялась из-за стола.

Направляясь со Стефани к лифту, Морган испытывал некоторую неловкость, которую никогда прежде не ощущал в присутствии Хэлперта. Это случилось впервые. Ему предстояло завтракать со Стефани тет-а-тет, и он чувствовал себя мальчишкой, пришедшим на первое свидание.

Этому надо положить конец, подумал он. Кстати, ему всегда приходила подобная мысль, когда случалось оказаться в одной компании с привлекательной девушкой. Как женатый человек, самое большее, что он мог предложить златокудрой красавице, это легкий флирт, который в конце концов не принесет ничего, кроме сердечной боли Стефани, Аните и ему самому. Было бы разумным в подобной ситуации – отступить, пока они со Стефани не зашли слишком далеко.

Войдя в лифт, Морган глубоко вздохнул.

– Послушай, Стефани. Я знаю, ты можешь подумать обо мне все что угодно, но я сейчас вспомнил, что должен был сделать одно дело. Ты не рассердишься, если я покину тебя и оставлю завтракать в одиночестве?

– Не глупи, Джим. – Разочарование, проглянувшее в этот момент на ее лице, сменилось облегчением, вызванным его словами. Значит, в ней тоже шла внутренняя борьба.

Оказавшись на автостоянке, Стефани села в свой «фольксваген» и, махнув на прощание рукой, поехала в направлении Хоуп-стрит. Он повернул в противоположную сторону, зашел в ресторан, в котором никогда прежде не был, и в одиночестве проглотил свой ланч.

***

В тот вечер, когда Морган вернулся с работы домой, ему не предложили привычного коктейля. Анита встретила его в дверях с пустыми руками. На сей раз жена даже не подставила губы для поцелуя. Первое, что она произнесла, было:

– О чем ты собираешься рассказать Клайву, когда он позвонит?

Он прошел в дом, положил папку и шляпу возле вешалки и сел за обеденный стол:

– Так, о некоторых деталях. Он сам почти обо всем догадался и выяснил даже то, что мне было неизвестно. Ты видела утреннюю газету?

– Нет, – ответила она сварливым тоном. – Что там еще случилось?

– На первой полосе помещена фотография Пиноккио, а рядом Тони Дэгнон и еще пятеро, которых приговорили к разным срокам.

Его зовут «Эл-мешочник» Шарп, он заведует кассой в банде Дэгнона. Клайв был настолько деликатен, что постеснялся открыто сказать о том, что ты его столкнула с гангстерами.

– Ты ведь не сказал Клайву о ДЕНЬГАХ, не так ли?

– Я упомянул, что дело это связано с деньгами, которые у нас случайно оказались, но не успел назвать сумму, так как нас прервали.

– Зачем ты сказал о деньгах? – взвизгнула Анита. – Теперь, я уверена, он потребует себе долю!

– Очевидно, ты знаешь мистера-Клайва Хэлперта лучше меня. Да, он захочет получить свою долю. Перед тем как уехать с Эрни Хауардом, он успел мне шепнуть на этот счет.

– О, Джим! Что же нам делать?

– Ничего, черт побери, до тех самых пор, пока он не даст о себе знать. Между прочим, почему ты не сказала мне, что этот Шарп мог заметить мою фотографию на телевизоре?

– Он не заметил ее, – быстро ответила она. – А если даже и заметил, он не смог бы через всю комнату разобрать, кто изображен на фотографии.

Морган тут же вошел в прихожую, открыл входную дверь и отступил в сторону. Встав на том самом месте, где стоял Шарп, он посмотрел в глубь гостиной. Вернувшись в столовую, в отчаянии произнес:

– С того места фотография прекрасно видна. Четко, как днем. Его не обдурить, Анита!

– Может быть, он ее не заметил, Джим. Ведь Клайв стоял в дверях и загораживал собой комнату. Ты же знаешь, какой он широкий.

– У Эла-мешочника было два шанса увидеть фото. Он был здесь раньше, когда ты вышла на его звонок, помнишь? А ты по своей комплекции – отнюдь не Клайв. – Он даже не посмотрел в ту сторону, когда я с ним разговаривала! Тебе не о чем беспокоиться. Морган сделал неопределенный жест.

– Хотелось бы надеяться. Кстати, как насчет обеда? Сегодня я позавтракал так себе.

– У меня есть оладьи, подогреть их – всего каких-нибудь двадцать минут. А ты пока сделай коктейли.

Анита хлопотала у плиты, а Морган смешивал мартини, когда зазвонил телефон. Морган снял трубку.

– Можно попросить миссис Джеймс Морган? – произнес мужской голос.

– У телефона мистер Джеймс Морган. С кем я разговариваю?

– Моя фамилия Смит, я работаю в отделе заказов в универмаге Дж. Хардина. Я звоню, чтобы напомнить миссис Морган, что заказанную ею норковую накидку мы хранили у себя пять дней бесплатно. Если ваша жена завтра же не возьмет ее, мы пускаем ее в продажу, сэр.

Морган внезапно почувствовал, как у него на лбу нервно запульсировала жилка. Значит, вместо того чтобы вернуть норку, Анита потребовала, чтобы ее подержали в магазине.

С едва сдерживаемой яростью он произнес:

– Вы можете пускать ее в продажу хоть сейчас. Моя жена раздумала ее покупать.

– Что? Да, сэр, я понял. Благодарю вас.

Морган бросил трубку на рычаг и сердито взглянул на жену:

– Значит, ты все же приобрела и занавески, и мебель, и цветной телевизор? – спросил он ее. У него дрожали руки. Она ответила не поворачиваясь: