Потерявший плачет
Шрифт:
Сквозь алкогольный туман в голове Моргана вдруг осенила блестящая идея: если он вернется домой поздно, ему не нужно будет звонить Хэлперту. Но дальше этого его мысль не пошла, так как голова отказывалась работать. Утром ему все равно придется вернуться к этой проблеме. От такой мысли Морган даже застонал.
После нескольких стаканов виски, решил он, стоит выпить кофе. Даже Анита не увидит в этом ничего предосудительного. Она же не захочет, чтобы его арестовали за езду в пьяном виде, ведь правда?
Он
Домой он вернулся без четверти одиннадцать.
Анита ждала его, сидя на диване. Поверх ночной рубашки она накинула пеньюар. По ее лицу было видно, что она нервничает.
– Что сказал этот Смолл? – спросила она. – И почему ты так поздно? Я с ума сходила от беспокойства. Морган плюхнулся в кресло.
– Перебрал немного, поэтому забежал выпить кофейку. Клайв звонил?
– Нет. Я устала ждать его звонка и потому позвонила ему сама.
– Я же просил предоставить это деле мне!
– Но я ничего ему не говорила. Он предупредил, что вечером у него будут гости, и что он встретится с тобой завтра на работе. Он как-то очень странно оправдывался. Что же сказал тебе Смолл?
Морган спросил с беспокойством:
– Что значит – странно?
– Я не знаю, он говорил так, будто не хотел, чтобы его гости поняли, с кем он разговаривает. Уверяю тебя, я ни словом не обмолвилась ни о прошлом, ни о деньгах.
– Непонятно, – пробормотал Морган, размышляя над услышанным.
– Я задумалась над его словами уже после того, как положила трубку. Возможно, у него была женщина, и он не знал, как объяснить ей телефонный звонок другой женщины. А может быть я позвонила в тот самый момент, когда они ложились в постель? Джим, пожалуйста, расскажи, что сказал тебе этот Смолл?
– Он хочет двадцать пять тысяч долларов, – пробормотал Морган.
– Сколько? – Анита вся напряглась. – И в обмен на что?
– В обмен на мою жизнь. Он заявил, что гангстеры Дэгнона непременно прикончат меня, как только найдут, независимо от того, сдам я деньги в полицию или нет. И он прав, так как упомянул об обстоятельстве, которое никому из нас не пришло в голову. Дело в том, что я – потенциальный свидетель попытки дачи взятки. А тех, кто может свидетельствовать против Тони Дэгнона, не оставляют в живых.
Анита нахмурилась.
– Каким же образом Смолл выследил тебя? Она что, не слушает меня, что ли, подумал Морган. Затем он спросил себя: почему, собственно, я должен чего-то от нее ждать? Деньги ослепляют,
Уставшим голосом он пересказал ей смысл беседы с частным детективом, обращая внимание на подробности скорее по привычке, чем в надежде поразить ее воображение. За это время на лице Аниты сменялись выражения гнева, страха, задумчивости. Когда он закончил рассказ, она пристально разглядывала его, словно оценивала как мужчину, мужа, защитника.
– Тут уж ничего не поделаешь, придется ему заплатить, – сказала она неожиданно.
Морган был поражен.
Какие неведомые ему соображения смогли перевесить все предлагавшиеся ею ранее аргументы? Он ждал от нее взрыва сожаления по поводу двадцати пяти тысяч, которые предстояло отдать.
– Я не знал, что моя жизнь для тебя так много значит, – заметил он.
Уголки ее красивых губ капризно опустились вниз.
– Зачем ты так говоришь, Джим? Ты мне дороже всяких денег…
– С каких это пор?
– Так всегда было.
Он поверил ей наполовину. Вторая же половина по-прежнему содержала сомнение. Он сказал:
– В любом деле возможно второе решение.
– Это если не платить Смоллу?
– Да! Я могу обратиться в полицию и попросить у них защиты от Дэгнона. Правда, Смолл считает, что для Дэгнона это не препятствие. Ну ладно, это не повод для споров. О предложении Смолла я должен потолковать с Клайвом. Если он будет настаивать на том, чтобы сдать деньги в полицию, нам не придется вообще принимать каких-либо решений.
– Он этого не сделает, – убежденно заметила Анита.
– Тогда он тоже потребует свою долю. Мне надо было сразу пойти в полицию; хотя нет, если Смолл прав, то они все равно прикончили бы меня. Я должен был оставить деньги в туалете «Грота». Это было бы правильно!
Морган спал плохо, ворочался с боку на бок, во сне его преследовали то полицейские, то гангстеры. Дважды за ночь Анита выбиралась из постели и шла на кухню, чтобы напоить его теплым молоком. Это было единственное успокаивающее средство, каким пользовалась Анита; она смертельно боялась всяческих снотворных, а потому никогда не держала их в доме.
Когда на следующее утро сели за завтрак, вид у обоих был измученный.
– Мы похожи на пьяниц поутру после новогодней попойки, – сказала Анита, делая слабую попытку улыбнуться.
– У меня такое чувство, будто в любой момент готов повеситься, – мрачно заметил он.
Провожая его на работу, уже в дверях Анита на мгновение прильнула к нему:
– Обещай мне, знаешь что?
– Что?
– Если Клайв посчитает, что лучше обратиться в полицию, позволь прежде мне поговорить с ним.