Потерявшийся

Гор Александр

Ну, давайте, ребята, рискните здоровьем. Как там в анекдоте? «Ваша третья проблема в том, что вы приходите на перестрелку с ножами». Да и ножички-то у вас плёвенькие: даже с двадцати метров вижу, что их метнуть хрен получится, только на контактном расстоянии резаться. Только кто же, имея при себе пистолет, подпустит вас вплотную?

— А это не тот, про которого помощник Хон-су Элг, как только рассвело, по всем перекрёсткам расспрашивал? — сморщил лоб старший. — Он тоже говорил про странные одежды, про плохое знание нашего языка.

— Да какая разница? Он же чужак. И богатый

чужак. А если братьям Хон-су шепнуть, что именно благодаря нам они у Заты-су отнимут его имущество, то и они чем-нибудь нас отблагодарят.

— Как же, отблагодарят! Страже отдадут — вот и вся благодарность. Он — хоть и иноземец, да если иноземца порешить, то всё равно стража нас палками отходит, как за убийство раба. Не в каменоломни, конечно, отправят, как за простого гелора, и не голову отрубят, как за богача. Да только мне как-то не хочется после этого становиться на целый месяц калекой.

— Ну, тогда просто в той ямке, где он сидел, камнями завалим. А вещички кому-нибудь из приезжих купцов продадим. Если его и найдут, то только когда он вонять начнёт. А кто такой, отчего помер, страже некогда будет разбираться: видишь же, что там творится, — кивнул «жадный» в сторону продолжающих молотить ядрами в район портовых ворот кораблей.

Ну, давайте, мужики, решайтесь, умные вы или красивые. Я с вас ваши лохмотья сдирать не буду, просто уложу в эту самую ямку аккуратненько, чтобы ваши тушки в глаза не бросались. И пусть меня ищут-свищут, когда кто-нибудь на вас нарвётся. Если ворота пробьют, то вполне могут списать на жертв этих самых агрессоров.

— Может, проще его к Зате-су отвести? Глядишь, если он ей так нужен, что она спозаранку Элга отправила на его поиски, она отблагодарит. Пусть получим меньше, чем если его прибить, а потом бояться наказания, зато верно, — наконец-то подал голос четвёртый.

— Эй, чужеземец! Ты нас понимаешь? — окликнул меня старший.

— Понимаю, — криво усмехнулся я. — Говорю по-вашему плохо, а понимаю всё хорошо.

— А если понимаешь, то выкладывай все деньги! — снова влез «жадюга».

— Приди и возьми, — заржал я, доставая из кобуры «Гюрзу».

Пока ещё просто доставая, чтобы не возиться, если те начнут корячиться, спускаясь по круче.

— Помолчи Рат, — оборвал «главнюк». — Если мы тебя к Зате-су отведём, заплатишь нам?

Интересный вопрос. Я-то вчера посчитал, что вдовушка решила меня «обуть», приказав не пускать в усадьбу. Но то ли я что-то не так понял, то ли тот самый раб-привратник, который меня отшил. Ну, если поверить в то, что Элг меня спозаранку разыскивал. Или это была его собственная инициатива? Всё-таки в дороге от «озера Чад» мы с ним, если не сдружились, то стали друг к другу уважительно относиться.

— К Зате-су или к Элгу?

— Элг всё равно сейчас у Заты: видишь же, что творится! Вот богатенькие и собираются бежать, если пираты в город ворвутся.

Пираты, значит…

— А уже врывались?

— Нет. Но сейчас их много. Ты на море глянь.

Кажется, пока мы тут лясы точим, что-то поменялось. Я рискнул на пару секунд поднести к глазам бинокль: если потенциальные гопнички и ринутся на меня, то по каменюкам

за это время не добегут, ноги переломают.

Мдя… А на горизонте-то ещё шесть или семь корабликов нарисовалось… Не прямо напротив города, где передовой отряд стоит на якорях, намного западнее, почти за кромкой мыса потому я, разглядывая сражение, их до сих пор и не видел.

Нет, не кинулись, пока я отвлёкся. Но жадюга-Рат успел схватить с земли камень и швырнуть в меня. Видимо, всё-таки алчность у него пересилила благоразумие. В тот момент, когда я уже оторвал от глаз бинокль, так что я и движение его руки заметил, и от летящего булыжника увернулся.

Сам виноват! Целился я в центр груди, но экспансивная пуля попала левее и выше, куда-то над сердцем. Так что самого злобного из четвёрки развернуло, и он упал на левый бок. Гарантирую: одному-двум рёбрам пипец. Как минимум. У остальных столбняк: стояла себе потенциальная жертва спокойненько, даже нож из ножен не вынимала, и вдруг… Грохот, как из пушек кораблей в порту, а их товарищ валяется на земле.

Мешать им, когда двое принялись тормошить Рата, я не стал. Просто остальные-то куда более вменяемые, чем этот шустряк. Да и пример весьма показателен: дёрнешься против меня, будет плохо.

— Сек, он, похоже, того… Преставился…

Вполне возможно. Пули-то, как я уже говорил, экспансивные, разворачиваются «цветочком» при попадании в тело и оставляют очень широкий раневой канал, так что болевой шок просто страшенный.

— Дурак! — сплюнул Сек, старший. — Люди из каравана Хон-су говорили же, что этот чужеземец убивает на расстоянии чем-то грохочущим. Эй, он сам решил на тебя напасть, мы тут не при чём!

— Я понял.

— Вот куда его теперь?

— В ямку, где он меня собирался спрятать.

Пришлось отойти в сторону, пока двое за руки тащили жертву неудавшегося разбоя к моему ночному укрытию.

А спустя минут пятнадцать, когда мы обсудили цену за услугу и сговорились, как будем врать про обстоятельства смерти Рата, я уже шагал вслед за подёнщиками, как и я, решившими понаблюдать за битвой в порту с возвышенности.

На улицах города Маси суета такая, что сложно не отстать от «проводников». Но они, ошалев от моей щедрости (пообещал десяток медных монет, имевшихся в моей заначке), терпеливо ждут, пока я раздвигаю локтями толпу, кажется, не обращающую внимания на меня, выбивающегося из общей картины камуфляжем, как белая ворона в стае обычных. Спешащих на стены с оружием в руках мизер. Зато в направлении к воротам, ведущим в горы, тянутся стабильно. Остальные же мечутся по каким-то своим делам.

— Элга позови! — дождавшись ответа из-за ворот усадьбы, проорал Сек, когда мы дошли до места. — Мы привели чужеземца, которого он искал.

Ждать пришлось минут десять. И когда открылась калитка, мой самый ценный помощник в руководстве караваном (честно говоря, хрен бы я довёл его без помощи этого серьёзного, толкового мужика) накинулся на меня.

— Ты почему не вернулся на ночь в дом, Перец? Заблудился? Стражники говорят, что они выпустили тебя в тот же день.

— Не заблудился. Стучал в ворота, а меня не пустили.