Потолок одного героя
Шрифт:
В наступающем сумраке тощая женщина пыталась загнать кур. Как видно, одна пропала, и селянка всё пыталась её отыскать. Издавала гортанный, очень странный для уха горожанина возглас.
Великан молчал, а мальчишка всё ещё пытался продолжать свою работу.
Ощущая прохладное дуновение вечера, я смотрел на яркое поле богов.
XV (+ рис.)
В посёлке ничего не переменилось. Ни в тот вечер, ни в последующий.
Всё как будто было нормально.
Нас будил далёкий,
Целые сутки мы (то есть мы с бывшим стражником) всё больше спали, пили много воды и ели. Стражник постоянно, постоянно курил. Поселили нас в сарае, так что это было довольно опасно.
Пришёл новый день — и снова наступило утро.
Меня разбудил петух, а я уже разбудил Гратца. Ещё до завтрака я отправил его «разбираться с народом». Я довольно долго стоял, а после сидел у входа, наблюдая за его растерянной фигурой. Наконец, мужчина куда-то ушёл.
Я лёг на сено.
И сразу же уснул.
Женщина дёрнула меня за плечо. Пошлёпала вопросительно губами и указала на кашу.
Почему-то есть мне не хотелось. Я проглотил, но через силу. Прожевал и вышел во двор. Посмотрел на своё новое жилище. Удивился в который раз щедрости Дива: это был его личный сарай и «пока ещё» его личное сено.
Плечо моё дёрнулось.
«…»
Было тихо, и вокруг решительно никого не было видно. Смотреть мне было не на что. И думать совсем не хотелось.
Вдохнув звонко носом, я руки упёр в бока. Попытался сделать пару «смешных» шагов, которыми наёмница дорогой развлекала ребятишек. Спустя всего мгновенье, я оказался на земле.
Я встал. И попробовал снова. В этот раз у меня получилось. Необычно бодро, почти с воодушевленьем я «доприседал» до конца двора. Развернулся… и заметил Эль.
Наёмница стояла между слив и наблюдала за каждым моим движеньем. (Тепло разлилось по ногам и пояснице). Я распрямился. И поздоровался кивком, как это требовал придворный этикет.
Эль ушла. От старосты тем же вечером я узнал, что наёмница посетила кузницу. Она очень долго препиралась, а после собрала с десяток мужчин и начала рыть большую яму у переправы. Никто не понимал, на что она рассчитывала, но никто и не спорил. Никто уже ни на что не надеялся.
Вернулась Эль очень поздно. Она обмыла в озере лицо. Сразу поела и заснула.
На следующий день она ушла уже с великаном.
Дождавшись, пока тяжёлые шаги умолкнут, убедившись, что Гратц ушёл, я набил один из мешков чуть сыроватым сеном. Соорудив из мешковины «руки», я попытался припомнить, как наёмница повалила меня в лесу. Я заломил край мешка ему «за спину», и попытался подставить подножку.
Увы, я так и не понял, получилось ли что или нет… Я несколько раз упал и довольно больно расшибся. Сидя сверху на мешке, я вытер проступивший
Голоса совсем неподалёку. Кажется, кто-то кричал… мужчина. Это кричал мужчина. Чуть приподнявшись, я действительно заметил его… а также низенькую старушку, с трясущейся головой.
Я оттащил мешок подальше, вглубь сарая.
Резкий голос летел через двор и над забором: «… на улице посплю!» — «Да… как же это?..» — «Да так!.. — переступил мужчина, палкой подпирая подмышку. — Как люди спят!.. Лето теперь, на улице даже и лучше будет!» — «Но…» — «Да не говори ты глупости! Как будто я помру. Поночую здесь пару дней, ничего не случится!.. Проживём».
Ещё два дня прошло.
Два раза я дожидался, пока все разойдутся, и два раза взваливал мешок на спину. Во двор я с ним выходить не решился, а потому достаточно скоро посреди сарая образовался вытоптанный круг из соломы и сора.
Я не чувствовал никаких перемен.
Гуляя, пройдя мимо большого камня, но остановившись у начала стока, я издали видел, как работает Век. Лопаты его размера не нашлось, так что великан был вынужден обходиться пластиной от сохи.
Век поднимал большую стальную пластину над головой. Опускал и своих ног. И, через пару мгновений, я слышал глухой, необыкновенно тяжёлый удар. Словно кто-то бил по барабану.
Из раза в раз до меня доносились мерные, очень глухие удары.
Рондель скользнул в ладонь.
Я постоял ещё некоторое время. А после вернулся в сарай.
'Прошло два дня. А после ещё день, хотя я так и не понял, когда и на что ушло время. На раздумья?
Внешне в селе всё выглядело нормально. На заборах всё так же вешалось бельё, а по утрам нас будил далёкий, но резкий и с нагловатой хрипотцою петушиный голос. А после очень тучная приходила за сеном для телёнка. Она же, спустя час, приносила подгоревшую кашу'.
— Ты чего здесь сидишь?
Девичий. Очень яркий и полный жизни голос заставил меня вздрогнуть, поднять голову. И сощуриться на солнце.
Было тихо. Яблони напоминали об озере и куры клевали мои ноги. Я сидел на пне, а передо мной стояла беленькая, ещё совсем молоденькая девушка.
С повязанными льняными волосами, глазами цвета неба и хитрой, лёгкой улыбкой. С рядом едва заметных морщинок в уголках её глаз.
— О чём задумался?
Она посмотрела на медальон.
Я несколько опешил, заметив былую курочку в её руках. И округлый живот.
— О чём… Я думал… что нужно заточить кинжал.
— Вот этот? — указала белёсая головка. — Да, наверно нужно.
Я опустил взгляд.
— Да… Так вышло, что моя рапира сломалась… Она сослужила свою роль при битве с вепрем.
— Ого! Так ты с ним бился! И как это было?
Я резко встал. Уступив ей место, я сразу почувствовал себя несколько лучше.
— Это было… Это было сложно. Я думаю… Я сделал всё, что смог, но чудовище ушло почти что невредимым.
Неудобно было вот так стоять, а потому я решил присесть на сено. Это оказалось ещё неудобней. Ноги я скрестил, упёрся в колени ладонями, но всё равно постоянно приходилось смотреть снизу вверх.