Потомки. Наследие Феникса
Шрифт:
— Какой красивый у моей мамы цвет лица, спасибо тебе, ведь и у меня такой же. — Женщина довольно улыбнулась комплименту, — А какие красивые губы, полные, широкие, прям загляденье. Арлон точно потеряет дар речи, увидев такую красоту.
Лойяала довольно хмыкнула. Арлон давний ухажер Фамке, которого та никак не хочет принимать, зато её мама очень любила его внимание, и поэтому парнишка часто заглядывал с небольшим букетиком для матери и поднимал той настроение. Певчая ему была благодарна за заботу, но никаких кроме дружеских чувств не питала и сразу призналась в этом, когда он в 11 классе пригласил её на выпускной. Да и в целом, она не могла позволить себе отвлекаться, её не интересовали отношения. В 16 лет она устроилась работать в бар «Кей» певичкой и
Фамке взглянула на свою мать и кивнула, понимая, что ни на что не променяет это.
— Мне нужно сделать маникюр! — надула губки женщина и певчая рассмеялась.
— Без маникюра мы никуда не выйдем!
Ярко-красные ногти переливались на солнце. Мама и дочка, переплетя пальцами, что-то напевая себе под нос, дружно шагали вдоль улицы Роз, одной из самых красивых и чистых в их районе. На конце улице находилась стоматология, куда они уверенной походкой шли. По крайней мере, одна из них шла, пока вторая тянула заглянуть в каждый ларек, каждую кондитерскую и цветочную на улице. Так как стояло солнце высоко и все находились на работах, на улице было не так много людей, вчерашние лужу успели высохнуть, дети бегали от одного ларька к другому в надежде что-то урвать, но Фамке нечего было бояться, она рано поняла, что самый надежный кошелек, её декольте. Лойяала шла в своем легком, белом, накрахмаленном сарафане с открытыми плечами, на которые накинут пестрый платок в ярких цветах. Волосы накручены и собраны в низкий, небрежный пучок, несколько локонов были завиты у лица, что придавала больше романтичности и мягкости. Фамке же собрала свои волосы в высокий, гладкий хвост. Однотонная черная водолазка, облегающая фигуру с горловиной, брюки-карго цвета хаки и грязные, грубые, черные ботинки. Шифоновый платок остался дома, как и платье, в которое хотела Лойяала нарядить свою дочь. Но ни одно платье не сочеталась с синяками на шее.
Улица Роз вряд ли впечатлило бы путешественников или людей из высшего общества, но здесь царил уют, пахло пирожками и цветами. Темно-синий потрескавшийся асфальт, все ларьки, все надписи были в одном стиле, белая доска и красные, жирные буквы. Все дома были из дерева, белая краска каждый год обновлялась, так как местный бизнес мог себе позволить следить за убранством, со всех вторых и третьих этажей красиво свисали цветы в горшках, на фоне белого они ещё ярче передавали атмосферу улицы Роз. Фамке осмотрела каждый горшочек, но ни одной розы, не считая, конечно цветочных ларьков. Девушка усмехнулась, улица Роз практически без Роз, как и весь город Рохаве, что значит благодать, без сами-поняли-чего.
— Я хотела назвать тебя Роза, — лицо не состоявшейся Розы перекосилось, и она удивленно глянула на мать, которая наслаждалась прогулкой и вдыхала аромат картофельных пирожков.
— Но когда увидела твои черные волосы, глаза, я поняла, что никакая ты не Роза, — Лойяала удрученно покачала головой, видимо, она ожидала ещё одну огненную девочку.
— И почему ты решила назвать меня Фамке?
— Не помню, — женщина расхохоталась, улыбка девушки треснула, но тут же собравшись, она присоединилась к хохоту матери. В этот момент перед лицами матери и дочери появились два букета. Фамке с любопытством окинула оба букета, один, красный состоял из одних роз, был перед лицом раскрасневшийся матери, она хихикала, но не принимала букет. Второй же был напротив самой певчей, в нос ударил аромат сирени, девушка вдохнула его очень быстро и незаметно. Она не любила цветы, но любила сирень, за аромат и за возможность отыскать желание. Найди цветок с пятью лепестками, загадай желание и проглоти. Черт, я же отравлюсь, да и столько желаний у меня нет.
— Вы, правда, не подумайте, но я надеюсь, примете букеты.
Улыбка Фамке треснула во второй раз, неприкрытый ужас отразился в глазах, когда её букет опустился так, что она встретилась с голубыми глазами дарителя, Торонт озорно подмигнул девушке.
— Божа, милый, не стоило, — брови парня резко поползли наверх, но прочитав во взгляде Фамке призыв подыграть, расплылся в довольной улыбке. Он подскочил к девушке, обнял ту освободившейся рукой, раздавив сирень между ними, и пока та не очнулась, резко прижался своими губами к губам Фамке.
— Всё для тебя, любимая! — видит Бог, любимая приложила всю имеющуюся в запасе терпение на три поколения вперёд, чтобы не расхерачить лицо милого этой самой сиренью. Это был её первый поцелуй, и его она отдала пьянчуге из бара! Тихий вскрик матери вывел девушку из транса, та пошатываясь, пятилась, переводя внимание с парня на девушку.
— А как же Арлон? — тихо прошептала женщина, пытаясь в своём расшатанном разуме собрать пазл воедино. Фамке тут же подскочила к Лойяале, успев сунуть бедную сирень обратно Торонту в руки.
— Мама, ты чего? Арлон же тебя любит! Он только из-за тебя приходит к нам!
— Меня? — всё ещё не уверенно пятилась женщина, пока певчая разминала ей руки и заглядывала в глаза, вкладывая всю свою любовь во взгляд.
— Конечно тебя! Ты посмотри на себя, какая красавица! А это Торонт, мой парень.
— Жених.
Фамке поперхнулась, этот хитрый жук не терял время.
— Позвольте представиться. Торонт Сорбалье, бизнесмен. Безумно влюблён в вашу дочь и хочу поскорее забрать её замуж, — парень переложил в руки Фамке оба букета, сам взял руку женщины и очень нежно прикоснулся губами к тыльной стороне. Девушка сильно пожалела, что не надела туфли, так бы точно проткнула тому ногу каблуком.
— Замуж? Но ей 19! — щечки женщины зарумянились, она бросила озабоченный взгляд на свою пока ещё незамужнюю дочь, выпрямилась и важным взглядом пробежалась по парню, пока тот улыбаясь, забрал букет из рук Фамке и вручил их своей будущей тёще.
— Но если так посмотреть, мальчик вы симпатичный, — глаза Фамке поползли на лоб, улыбка Торонта стала только шире, — видно, что воспитанный, внимательный.
Лойяала снова взяла ситуацию под свой контроль, видя, как от её решения зависит судьба двух голубкой. Она наклонилась к букету и вдохнула сладкий аромат, уголки губ поползли вверх. Её руки всё ещё дрожали, но прикосновение к букету, этот аромат, приятные молодые люди рядом улыбались, как на новогодней ёлке, внутренняя буря снова начала успокаиваться. Заметив всё это, Фамке облегчённо выдохнула и сразу бросила сердитый взгляд в сторону парня, пока мама любовалась цветами, совсем позабыв о парочке.
— Мамочка, помнишь, мы опаздываем, нам надо к стоматологу.
— Я знаю! — резко одернула свою дочь.
Лойяала не любила, когда с ней нянчились, особенно на глазах будущего зятя. Она важно поправила платок на плечах, красиво уложила букет в своей левой руке, правой приобняла Торонта за локоть и вместе с ним двинулась к зубному.
— Ох уж эта опека, мои девочки совсем позабыли, что я их мать. Решили, что взрослые, раз начали зарабатывать, а им ещё столькому учиться и учиться. Иногда голова раскалывается с ними, — женщина удрученно покачала головой, ощущая весь груз воспитательного процесса, Торонт молча кивал и возмущался вместе с женщиной, Фамке поплелась позади со своей сиренью, которая испустила последний вздох, будучи зажатой между парой. Девушка поглядывала то на мать, то на сирень, пытаясь найти подходящий цветок и отравиться.
Фамке очень хотела быть рядом с матерью у стоматолога, но тот решил просто усыпить женщину и провести тщательное лечение, а дочку выставил вон. Певчая, наворачивала круги около двери, периодически прислоняйся, пытаясь расслышать хоть что-то, а парень снова оказался с букетами, сидел и наблюдал за девушкой.
— Присядь, — аккуратно похлопал на соседнее место. Фамке с секунды смотрела на сиденье, прогулка вышла долгой, ноги затекли, но ей не хотелось оставлять мать, — с ней будет всё в порядке.