Потомок бога 3
Шрифт:
— Добро сцепиться с Добром, выясняя кто добрее, — вставил я.
— Молодец, Громов! Всё так и будет, — саркастично сказал Рафаэль Игоревич, наконец остановившись на одной радиоволне.
Салон наполнили приглушённые звуки рок-баллады. Графиня Белова поморщилась, словно Шилов включил запись голоса жреца, изгоняющего беса.
Рыльский тоже кисло сморщил нос, бросив украдкой взгляд на прелестную блондинку. Дескать, гляди, мне такая музыка тоже не нравится, у нас столько общего. Но графиня проигнорировала парня.
Шилов же
Я заметил, что одна девушка и Румянцев удивлённо косятся на меня. Похоже, их удивило то, что я запросто разговариваю с грозным капитаном и совсем не добрым тренером, не забывая подначивать их и шутить.
Но потом к нашей беседе подключился и Румянцев. Сперва робко, явно чувствуя себя неуютно в таком обществе, но затем в его голосе прибавилось уверенности.
Правда, когда он освоился, микроавтобус уже остановился на небольшом пятачке перед шлагбаумом, перечеркнувшим вид на реку, по большей части скрытую стеной, опоясывающей город.
Носильщики взяли наш багаж, а мы всей толпой налегке пошли на причал, окунувшись в запах воды и гниющих водорослей.
Помнится, здесь мне довелось помахать кулаками, сражаясь с теми, кого послал Эдуард Долматов. С тех пор тут ничего не изменилось. Кажется, на меня косились все те же рабочие, которые в прошлый раз примерили на себя роли зрителей.
— Вот и наш транспорт, — указал Шилов на судно, покачивающееся на серо-стальных волнах, с плеском бьющихся о причал. — «Дух водяного».
Несколько орудий и крупнокалиберных пулемётов защищали судно от всяких монстров. Корпус же выглядел крепким и мощным. В общем, «Дух водяного» внушал доверие. Думаю, мы не пойдём ко дну, только-только отчалив от берега.
Шилов уверенно двинулся к усачу в фуражке, стоящему возле трапа, перекинутого на судно. Он показал ему наши билеты, а тот улыбнулся и пропустил нас вместе с носильщиками на «Дух водяного».
— Надеюсь, хоть не в трюме поедем, а то ректор у нас бережливый, — усмехнулся я, взойдя на борт.
Организацией нашей поездки занималась академия, поэтому я не рассчитывал на то, что капитана выгонят из его каюты, а меня туда поселят да ещё дадут экзотических массажисток.
— Первый класс, даже удивительно, — проговорил Рафаэль Игоревич и пошёл за человеком в форме, вызвавшимся нас проводить.
Он привёл нашу компанию в длинный коридор, отделанный дорогими сортами дерева. Двери кают располагались по обе стороны. А сами каюты оказались похожи на небольшие двухместные номера в хороших гостиницах.
Меня поселили вместе с Румянцевым. И как только лысый здоровяк вошёл в каюту, в ней тут же стало тесно. Он хмыкнул, уселся на стул и подёргал стол, где стояли два стакана. Тот не сдвинулся ни на сантиметр, поскольку практически всё оказалось прикручено, чтобы не двигалось во время качки.
— Ты гляди, стол на шурупы посадили. Боятся, что его
— Ну, если ты захочешь, тебя никакие шурупы не остановят, — в тон ему сказал я, улёгся на койку возле стены и протяжно зевнул. — Разбудишь меня, когда на обед позовут.
— Хорошо, а я тогда книгу почитаю, чтобы скоротать время, — пробасил тот и вытащил из чемодана небольшой том в красивом кожаном переплёте с оттиском, изображающим дракона.
— Ого, по виду дорогая книга. Ты где её взял? И о чём она? Неужели о драконах? — иронично спросил я, мельком глянув за иллюминатор.
«Дух водяного» начал удаляться от причала, шумя двигателями.
— Да, книга примечательная. На, погляди, — протянул мне том Румянцев.
Я взял его, не вставая с кровати, и с любопытством открыл. Драконы теперь сильно интересовали меня.
Первая же страница буквально приворожила, хотя там не было ни слова о разумных ящерицах. Однако я мигом проглотил её и начал лихорадочно читать дальше, переворачивая страницу за страницей.
Книга полностью завладела моим вниманием, рассказывая о великане, решившем познать все тайны мироздания. Я читал и читал, не видя и не слыша ничего вокруг. Книга стала для меня центром мира. И этот мир постепенно оживал в моём воображении.
И вот я уже как наяву слышу голоса персонажей и чувствую тоску великана, наконец-то исполнившего свою мечту. Он решил, что теперь ему незачем жить. Нужно познать смерть. Рука великана схватила нож и приблизила его к синим венам, бьющимся внутри мускулистой руки. Одно движение — и вены будут перерезаны, кровь вырвется наружу, неся смерть.
Я уже сам был этим великаном, полностью окунувшись в книгу. Каюта и Румянцев пропали. Их заменил мир книги, полностью прогнав мои собственные мысли. Я стоял у края бездны, держа нож, хищно поблескивающий в свете кровавой луны, глядящей на выжженную равнину.
— Нет-нет-нет, — вдруг прошептал какой-то голос. — Оставь книгу. Отшвырни её. Она убьёт тебя. Это ловушка-артефакт.
Внутри моего черепа будто что-то заскреблось, зашуршало, и голос снова начал призывать меня избавиться от книги, перестать читать её. Но до моего замутнённого разума не сразу дошёл смысл слов. Я уже прикоснулся ножом к коже и лишь затем словно пелена спала с моих глаз.
— … Надо познать смерть, смерть… — сидя на койке, хрипел я, капая слюной на раскрытую книгу, лежащую на моих коленях.
На полу каюты блестели осколки разбитого стакана, а в пальцах моей правой руки был зажат самый большой осколок. Я прижимал его к левому запястью, сочащемуся кровью.
— Сука! — выдохнул я и рывком сбросил книгу с колен, мигом включив «регенерацию». Она тут же затянула порез.
— Молодец, — с полубезумной улыбкой протянул Румянцев, чьими глазами на меня смотрел кто-то древний и могущественный.