Потрошитель
Шрифт:
Крыса рыщет тут и там
Нет спасенья - убегай.
— Можно подумать, кого-то волнует ваше мнение. У всех здесь свои дела, так давайте уже поскорее покончим с этим. Меня тошнит от вашего общества, — фыркнул претенциозно бас из-под чёрной маски с кривой улыбкой.
Кот мышей всех поглотит,
Ты заметить не успеешь,
Как откроются тебе
Серебристые врата в мир чудес, в мир чудес.
Будешь плакать, умолять, на потеху Мастера.
Нет спасенья - убивай, Мастер здесь – сбей же
Массивная дверь отворилась, и в помещение вошёл мускулистый мужчина в деловом костюме. Он прошёлся своим ядовитым зелёным взглядом по каждому и, поправив маску на нижней части лица, под внимательными взорами своих коллег, сел на «трон».
— Оо, Финансист-сан, решили подогреть место для Мастера? – сардонически усмехнулся Змей, наклонив голову набок.
— Финансист, я сюда пришел не на твою рожу смотреть. Когда уже поступит новый материал? – фыркнул человек в маске с кривой улыбкой, стукнув кулаком по столу.
— Мы, по-твоему, интернет-магазин? – тут же парировал Чёрт, облокотившись ладонями о стол. — Знай своё место.
— Как ты смеешь? Если бы не я, вы все бы уже покоились за решетками!
Финансист молчал, выслушивая всю вакханалию, жестом руки подозвал официантку, которая тут же послушно подошла к нему.
— Нарико, плесни мне чего-нибудь покрепче.
Нарико молча отправилась к бару и, достав бутылку сакэ, налила в стакан прозрачной жидкости.
— Мастер не придёт, — наконец, начал свою речь Финансист, выхватив стакан из хрупкой руки.
— И нахуя нас тогда собрали? – нервно стуча ногой по полу, простонал Чёрт.
— Мастер мертв.
Звук разбившегося хрусталя. И четверо персон, наконец, обратили внимание на растворившуюся до этого в обстановке девушку. Её коленки дрожали, а руки прижались к груди. Она наклонила голову вниз, продолжая дрожать всем телом.
— Что за бред? – фыркнул мужчина в черной маске. — Откуда такая информация?
В комнату вошли смертоносные близнецы. Блондин начал объяснение первым:
— У нас есть договорённость с Мастером о том, чтобы он выходил на связь раз в три дня. Но он не выходит на связь уже неделю.
— Иными словами – он, скорее всего, мёртв, — дополнил брюнет.
— Скорее всего – это неточно, — подметил Змей.
— И тем не менее его пропажа принесёт нам много проблем, — продолжил блондин.
— Эти обезумевшие куски мяса поклоняются ему, чуть ли не возводя из него гуру. Без него все мои деньги от букмекерства поединков канут в лету, — вздохнул финансист.
— На хрен он нам нужен, напыщенный индюк? Поставим другого клоуна! – проворчал Чёрт.
— Действительно, какая вам разница? — оскалилась черная маска. — Его клуб вы всё равно потеряли. А полиция теперь рыщет по всем закоулкам.
— Как полиция вообще узнала о клубе? Вы нам ничего не хотите рассказать? — наклонив
Мужчина в черной маске подскочил со своего места, разъяренно крича:
— Я здесь никому и ничем не обязан. Вы должны молиться на меня за оказанное содействие. Я согласился на все это непотребство только ради товара! И где он? Сколько мне ещё ждать?
— Успокойтесь, вы получите его, как только найдется подходящий донор, — поспешил успокоить Финансист.
Человек в черной маске, стиснув кулаки, сел обратно.
— Теперь всё управление я беру на себя, — продолжил Финансист. — Неповиновение будет караться. И мой первый приказ – Потрошитель должен залечь на дно.
Все присутствующие встрепенулись.
— Все меня услышали? Полиция ищет Потрошителя, если он будет продолжать работу, нас рано или поздно найдут, даже с содействием нашего милого друга-полицейского. Насколько мы видим, он больше не может водить за нос своих.
— Но… — попытался возразить Черт.
— Я все сказал. Это касается всех: никакого Потрошителя!
Последнее словно прозвучало, словно молот судьи. Никаких возражений.
Все постепенно покидали помещение. И лишь Нарико, всё это время сидящая на коленях, поднялась, облокотившись о стену, и, стянув маску, дрожащим от сочащихся слез голосом прошептала:
— Мастер… мертв…
***
Сасори скрупулёзно соединял хрупкие детали куклы, присоединяя руку к туловищу. Безжизненные голубые глаза смотрели в одну точку, бесчувственные алые губы обрамляли бледную краску на пластике. Акасуна закатил рукава, поморщив нос. Он был недоволен работой. Кукла смотрелась неестественно и нисколько не походила ни на Нарико, ни на Потрошителя. Сплошная мишура. Пустышка. Мертвечина.
Сама же Нарико сидела на полу, с безэмоциональным взглядом листая книжку, прихваченную с полки парня. Вид у нее был слишком подавленный, учитывая и без того извечный меланхоличный образ. Она вздрогнула, услышав, как что-то рухнуло, и подняла глаза, уставившись на сломанную куклу, вокруг которой мельтешил Акасуна.
— Бездарно. Тривиально. Всё не то! – прорычал парень, ударив ногой по и без того изувеченному манекену.
— Почему ты выбрал именно куклу? С портретом бы было меньше мороки.
— Кукла более реалистична, чем картина. И к тому же…
— К тому же – что?
— Она больше всего соответствует моим убеждениям. Идеальная форма, воплощающая вечность красоты. Нечто прекрасное, запечатлённое в едином мгновении.
— Но ведь кукла все равно не реалистична, а значит, не идеальна.
— Ты права. Пластик, фарфор — всё не то. Если бы только был материал более близкий к человеческой плоти, — Сасори смолк, застыв, глаза его горели неестественно безумно-возбужденным огоньком.