Потрошитель
Шрифт:
— Черт побери! Это же просто невозможно! Но если это так… нужно срочно сообщить остальным.
Асума хаотично набирал номера мобильных всех коллег. Но как назло никто не поднимал трубку. Неудивительно. Три часа ночи. Все нормальные люди спят и видят десятый сон. Однако удача все же улыбнулась, и на той стороне послышалось сонное «слушаю».
— Ты не поверишь, что пришло! В отчете медэкспертизы информация об убитом продавце! Ты не поверишь! Его убили…
Асума продолжал возбуждённое обсуждение, попутно пряча отчёт в ящичке, замыкая его ключом.
— Если все правда,
Асума отключил мобильник и, накинув куртку, направился к лифту. В здании было до жути тихо, темно и безлюдно, лишь несколько дежурных боролись на выходе со сном с помощью кофе. Кивнув на прощание, детектив быстро направился к машине и выехал на дорогу, направляясь домой. Он все ещё находился под впечатлением о полученной информации, не веря собственным глазам.
Путь прошёл быстро, ночью редко встретишь машины и людей. Подъезд дома встретил такой же мрачной тишиной, зайдя в лифт, Асума нажал на свой этаж. Хлопнула входная дверь, и в кабинку проскочил человек в темном плаще с накинутым капюшоном. Он не нажал на этаж, двери закрылись. Это явно был не сосед. Асума насторожился, но попытался спросить как можно приветливее, одну руку положив на кобуру с пистолетом, другую - на панель лифта:
— Вам какой этаж?
Фигура молчала, послышался шорох.
— Ничего личного, Асума-сан, простите.
Глаза Асумы в ужасе расширились, он приоткрыл рот, выдавив хриплое «ты», но прогремел выстрел пистолета, и без того грязные стены кабины лифта окрасились в алый. Дверь раскрылись подобно зеву, пропустив фигуру в черном плаще. Между проемом упала рука, вокруг которой растекалась алая лужица.
***
Когда Хидан вернулся в опустевший дом, первое, что бросилось в глаза – подозрительная чистота. Полы блестели лоском, по полкам слишком педантично расставлены ненужные предметы. Поэтому, войдя в комнату, даже не бросив взгляда на оккупированный диван, он саркастически изрёк:
— Смотрите-ка, кто решил вернуться. Деньги на еду закончились или совесть заговорила?
— Ну, не злись, я ведь не с пустыми руками, а с подарком.
— О, с подарком? Страшно представить, что в твоём извращённом понимании может быть подарком.
Хидан, наконец, соизволил взглянуть на девушку, что лежала нагой на постели, подперев руками подбородок и по-детски мотала ногами. Она приняла сидячее положение, показав подарочный бантик, обмотанный вокруг талии, и торжественно прокричала:
– Та-дам!
Повисло молчание, Хидан разочарованно прикрыл лицо рукой, тихо выругавшись о безмозглости девушки, и направился в душ.
— Только не говори, что тебе не понравился мой подарок! Я ведь старалась!
— Этот подарок я уже видел сотни раз, — донесся раздраженный голос из душа.
Нарико, обиженно надув губки, упала ничком обратно на подушку.
— Где ты вообще шлялась все эти дни?
Дзимпачи вернулся с полотенцем, обмотанным вокруг бёдер, вытирая еще влажные волосы.
— Разве я обязана отвечать на этот вопрос? Клуба больше нет — работы нет. Следовательно, делаю, что хочу.
— Пока ты живешь
Хидан присел рядом, проведя рукой по шраму на спине Нарико. Нежное движение перешло в грубое, отчего девушка недовольно поморщилась, перехватив его руку.
— Хочешь, я сегодня буду снизу?
— Ты что-то натворила и пытаешься усыпить мою бдительность?
Нарико, театрально надув губки, маневром оказалась за спиной парня, положив руки на мускулистые плечи, легонько массажируя их.
— Может, я просто соскучилась? – дразняще прошептала она на ушко.
Хидан, оскалившись, резко развернулся и, схватив девушку за шею, повалил на кровать, нависая сверху, смотря в неестественные кукольные глаза.
— Детка, ты играешь с огнём.
— Я знаю.
Нарико сама подалась вперед, облизнув губы парня, после чего впилась требовательным поцелуем. Дзимпачи, приняв вызов, заломил хрупкие руки над головой и оставил болезненный поцелуй-укус на шее, поднимаясь выше к подбородку, но не целуя губ. Ни доли нежности, лишь глухая болезненная страсть, граничащая с отчаянием. Хидан без прелюдий закинул бледные ноги себе на плечи и, сорвав полотенце, грубо вошел под сдавленно-болезненный стон. Нарико ногтями вцепилась в его плечи и, облизнув пересохшие губы, покорилась его движениям. Таким же резким и грубым. Но в то же время под ним она чувствовала себя в безопасности. А горячие не то поцелуи, не то укусы согревали уже давно продрогшее тело. Хидан перевернул Нарико и в диком исступлении связал её руки лежавшим рядом полотенцем за спиной. Схватив блондинистые локоны, потянул назад, заставляя прогнуться девушку, что с едва выступающими слезами блаженно улыбалась, превозмогая боль. Комнату окутали лишь тихие стоны и громкое рычание. Девушка на грани обморока под грубыми толчками почувствовала его губы на своем плече. Язык прошелся по оставленному укусу, слизывая кровь, поднимаясь к шее, оставляя чуть нежный поцелуй, отчего по телу пробежали мурашки. Одной рукой он продолжал тянуть своеобразный хвостик, другой ласкал грудь, грубо пощипывая соски.
Под стоны и рычание на тумбочке зазвенел мобильный телефон, на который никто не обращал внимания. После нескольких тщетных попыток дозвониться, звонок сбросили. После чего на экране высветилось только что пришедшее СМС с текстом-приговором, коротко гласившим: «Приказ отменен. Новая жертва – Акасуна Сасори».
Комнату окутали животный крик-рык и сладкий стон, за которыми последовало два тяжелых дыхания в унисон.
Комментарий к Глава 12. «Слезы Крысы»
* Ars longa, vita brevis - жизнь коротка, искусство вечно.
** Все отрывки и герои взяты из “Фауста” Иоганна Гёте.
========== Глава 13. «Уползающая Змея» ==========
Звук полицейской сирены разрывал утреннюю тишину. На небе едва пробивались первые лучи солнца, а над Токио уже успела повиснуть костлявая рука под именем старушки Смерти. Возле подъезда сонно толпились зеваки, пытаясь из-за широких плеч полицейских разглядеть, что произошло. Но единственное, что они увидели, – носилки, закрытые полиэтиленовый тканью, которая успела пропитаться алым разводом.