Шрифт:
Третье д ело
– Я в отчаянии!
– привычно для Вит Саныча начал посетитель - крепкий, породистый, но какой-то разболтанный мужчина возраста Христа.
– Выбор невелик - или вы мне помогаете, или я покончу с собой.
– Спокойнее, - попросил детектив.
– Вы слишком задираете планку. Мне неудобно
– Тогда я не знаю, что делать, - мужчина откинулся на спинку дивана и уставился на потолок. Он удобно устроился и еле удержался от зевоты.
– Там паутина, - он показал в дальний угол комнаты.
Вит Саныч внимательно осмотрел странного типа и несмело спросил:
– У вас есть близкие люди?
– Жена здесь во дворе гуляет с дочкой, - очнулся посетитель.
– Дышат свежим воздухом, пока я с вами здесь разбираюсь.
– Это вы так решили, - предположил Вит Саныч.
– Я, - с вызовом ответил посетитель.
– Дело очень серьёзное, незачем травмировать слабые души. Это моя беда...
– Понятно, понятно, - замахал руками детектив.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Извините, забыл, - посетитель улыбнулся сквозь слёзы на глазах.
– Иванов Пётр Семёнович.
– Жену и дочку как величают?
– поинтересовался Вит Саныч.
– Любовь Михайловна и Анюта, - ответил мужчина.
– А вам зачем?
Детектив закатил глаза и пожелал себе терпения.
– Значит, так, - сказал он, вернувшись к посетителю.
– Если вы хотите, Пётр Семёнович, чтобы я взялся за ваше дело, пригласите Любовь Михайловна и Анюту сюда.
– Почему?
– удивился посетитель.
– Вы находитесь в стрессовом состоянии и ваше внимание гуляет по всем сторонам света, - объяснил Вит Саныч.
– А вчетвером мы как-то разберёмся. Сколько Анюте лет?
– Восемь.
– Замечательный возраст. Прошу вас, пригласите от моего имени их сюда. Пусть посидят здесь на диване.
– Сейчас, - посетитель достал мобильный телефон.
– У меня нет приёма, - кивнул на телефон детектив.
– Как?
– удивился Пётр Семёнович и уставился на экран.
– Действительно.
Потом он критически осмотрел комнату и спросил:
– Телевизора и компьютера тоже нет?
– Тоже, - ответил Вит Саныч.
– Чудно.
– Извините, - холодно сказал детектив, - но у меня ещё есть дела.
– Хорошо. Пусть будет по-вашему, - Пётр Семёнович рывком поднялся и мигом скрылся за дверью.
Пока посетитель не вернулся, Вит Саныч обдумывал несуразности его поведения. Чутьё детектива подсказывало ему, что всё это неспроста - крайнее отчаяние и клоунада, семья в ожидании за порогом. Еле слышные мурашки пробежали по хребту - недобрый знак.
В зеркало, специально повешенное на стене, детектив видел, как Пётр Семёнович завёл жену и дочь к нему в коридор. Посетитель по хозяйски включил свет и наблюдал, как жена достала из сумки расчёску, привела в порядок свои рыжие кудряшки, нежно расчесала длинные тёмные волосы дочери. Когда она наклонилась, чтобы снять обувь, Пётр Семёнович махнул рукой и тихо сказал:
– Не надо. У него тут полный бардак.
Он выключил в коридоре свет и семья, наконец, зашла в комнату. Вит
– Анюта всегда такая бледная?
– спросил Вит Саныч.
– Ну, она всегда взрослая - приятным голосом ответила Любовь Михайловна.
– А так - здоровая девочка. Наверное, у вас тут что-то с освещением.
– Возможно, - согласился хозяин и приступил к делу.
– Первый визит вашего мужа проходил несколько надрывно. А сейчас, я вижу, всё закончилось апатией.
Действительно, Пётр Семёнович молча сидел в углу дивана и смотрел в окно.
– Вы сами так хотели, - обидчиво откликнулся посетитель.
Вит Саныч согласно кивнул головой и спросил Любовь Михайловну:
– Что волнует вашего мужа?
Любовь Михайловна взглянула на Петра Семёновича и, сложив брови домиком, ответила детективу:
– Вит Саныч, чтобы вы правильно понимали - два раза он обследовался в больнице. Петя абсолютно здоров.
– Абсолютно?
– переспросил Вит Саныч.
– Да, - подтвердила женщина.
– И психически тоже. А всё валится у него из рук. Ко всему пропал интерес. Говорит - голова разрывается. Я ему верю. То, что любил, сейчас раздражает. Прямо до чесотки на руках. Хоть Петя упрямо пытается всё продолжать...
Вит Саныч слушал эту обычную, в общем, для него историю и ощущал на себе сверлящий взгляд Анюты.
– Это правда?
– обратился детектив к мужчине.
– Да, - вздохнул тот.
– Что-то случилось. Всё в последнее время пошло не так. Работу любил, и ценили там. Так меня что-то скукожило, три прогула за месяц. Просто лежал, хоть сердце колотилось, смотрел в потолок, понимая, чем это кончится. Выгнали, конечно. Сейчас живу случайными заработками. Отец умер, родной мой батя. Надо лететь на похороны, а меня как разбило - поверите, дышать не мог. Дома валяться было стыдно. Я оделся, вышел во двор, но вместо аэропорта ноги повернули в сквер, на скамейку к старикам. Они бубнят что-то, в шахматы играют, а я, немощный, в душе слезами обливаюсь и гляжу на часы. Только наступило время вылета моего самолёта - в глазах развиднелось, опять задышал полной грудью, руки и ноги налились силой. Что это за стыдобище? И так во всех моих начинаниях, со всеми людьми. Дохлятина, а не жизнь.
– Вы деятельный человек?
– спросил Вит Саныч.
– Человек только таким и должен быть. Один раз живём, - привычно ответил Пётр Семёнович.
– За каждый день должен быть спрос. И я сейчас каждый день себя расстреливаю.
Любовь Михайловна сочувственно погладила его по руке и спросила Вит Саныча:
– Как вы думаете - это проклятие?
– Мама!
– недовольным голоском отозвалась Анюта, не отводя взгляд от детектива.
– Забирай папу и идём отсюда.
– Действительно, взрослая, - отметил Вит Саныч, мельком посмотрев на девочку.
– Анюта с детьми не любит играть?