Потусторонний детектив. Третье дело

Безымянный Андрей

– Ой, вы знаете, - виновато вздохнула Любовь Михайловна, - она нетерпеливо ждёт, когда вырастет. И ведёт себя соответственно.

– Ну, если Анюта так хочет, - развёл руками Вит Саныч, - вы можете идти.

– А папа?
– резко спросила бледная девочка.

– Останется, - твёрдо сказал детектив.

– Тогда и мы останемся, - следом откликнулась Анюта.

– Значит, сиди молча!
– пробурчала ей Любовь Михайловна и несмело повторила Вит Санычу: - Так как насчёт проклятия?

– Ясно одно, - ответил тот.
– Ваш муж ведёт себя не так, как должен.

Теперь все трое уставились на детектива.

– Объяснитесь, - потребовал Пётр Семёнович.

– Нет, уж, - возмутился Вит Саныч, - спрашивать буду

я!

– Ладно, извините, - неохотно сказал посетитель.

– Любовь Михайловна, - обратился к женщине хозяин, - скажите - вы цените мужа, действительно переживаете за него? Уж очень вы хладнокровны.

– Конечно, ценю, - у женщины покраснели щёки.
– Но ведь были времена и похуже. Петя ещё авторитета не имел, бегал, искал работу. Я тяжело беременность переносила. Конуру снимали хуже вашей. Я же думала тогда не о себе, а о Пете. И хожу из угла в угол, жду его, молю и бога, и дьявола, обещаю, что угодно, за его удачу, кусаю кулаки в кровь. И слёзы катятся из глаз.

– О!
– воскликнул Вит Саныч.

Все вопросительно посмотрели на него.

– Рассказывайте, - печально сказал детектив.
– И дочку родили, и квартиру получили, и работу - не правда ли?

– Действительно, всё исправилось, - Любовь Михайловна обрадовалась догадливости хозяина.

– Я хочу услышать Петра Семёновича. Как это произошло?

– Это некрасивая история, - предупредил посетитель.

– Продолжайте, - сказал Вит Саныч.

– На скамейке...

– Как обычно, - горько прошептал детектив.

– ...подсел незнакомец. Мы закурили. У нас оказалась одна и та же профессия. Он подсказал фирму, где меня потом приняли на хорошую ставку. Разговорились. Дальше - больше. Оказывается, в центре есть квартира с неясными правами. Я не знаю, - обратился он к жене, - надо ли рассказывать? Он же детектив.

– Я не тот детектив, - твёрдо сказал Вит Саныч.
– Рассказывайте.

– Только я не буду называть незнакомца. Мы с ним ходили по всяким конторам. Он платил деньги, потом заходил я и всё подписывал. Я ему задолжал уйму денег. Потом мы заехали в квартиру, а его и след простыл. Вот так и живём.

– Ты же ему ничего про долги не подписывал, - сварливо сказала жена.

Посетитель отрицательно помотал головой.

– Вот и молчи!
– припечатала Любовь Михайловна.

– Нет, не всё, - продолжал настаивать Вит Саныч.
– Должна быть связка. Доставайте из памяти это неприятное событие.

Пётр Семёнович закрыл глаза, тяжело задышал, но затем решился.

– Он подвёл меня к квартире, отдал ключи и сказал: "Через полчаса приедут грузчики и вывезут их барахло за город. Они, дураки, закрылись. Думают, их это спасёт. У меня много дел, а ты заходи и выгоняй их. Ты честно выиграл дело. Вперёд!" Он убежал и больше я его не видел, - посетитель замолчал.

– Рассказывайте, - в голосе Вит Саныча зазвучал металл.

У Петра Семёновича застучало в висках. Но он послушно продолжил:

– Дверь с той стороны была подпёрта стулом. Я открыл дверь ключом, слегка дёрнул, зашёл, а в зале, на старом диване, рядом с двумя баулами, сидели старуха лет семидесяти и девочка лет семи...

На этих словах Анюта перевела взгляд на отца.

– ...Сидят, держатся за руки и смотрят на меня. А в глазах старухи тупая мольба. На дитё я не стал и смотреть, - Пётр Семёнович опять замолчал.

– Продолжайте, - сказал Вит Саныч.

– А что я мог сделать? Возвращаться в вонючую конуру? И жена моя на восьмом месяце. Я показал им на дверь. Они молча смотрели на меня, а я молча показывал им на дверь. Тогда старуха вздохнула, поднялась, попыталась поднять баул, уронила его, махнула рукой и потащила девочку на выход. Она так медленно шла, что я весь извёлся. Потом я полчаса не выходил к грузчикам, чтобы не встретиться с ними.

Лицо Любовь Михайловны стало каменным, а Анюта широко распахнутыми глазами смотрела на отца.

–

И ты выгнал маленькую девочку?
– изменившимся голосом спросила она.

Пётр Семёнович молчал.

Тогда из глаз Анюты побежали чёрные слёзы. Родители было дёрнулись, но Вит Саныч гневным жестом остановил их. Чёрные слёзы сменились прозрачными и на лицо Анюты вернулся румянец.

– Любовь Михайловна, - деловым тоном сказал детектив, - выведите, пожалуйста, Анюту отсюда. Подальше от подъезда, под клёном есть скамейка. Это тихое место. Подождите, пожалуйста, Петра Семёновича там. Анюта теперь - хорошая, нормальная девочка. Прощайте.

Женщина кивнула, прижала дочку лицом к себе и вышла из квартиры.

– А мне что - тоже поплакать?
– с вызовом поинтересовался посетитель.
– И все проблемы решатся?

– Нет, - ответил Вит Саны.
– Вы теперь проходите по другому ведомству. Я не смогу вам помочь.

– Черти и ангелы?
– усмехнулся Пётр Семёнович.
– Ну, хоть расскажите, просветите меня.

– Вы, наверное, и сами догадались, - предположил Вит Саныч.
– Девять лет назад волевой молодой человек Пётр Семёнович Иванов упрямо, но безрезультатно искал достойную работу. Он снимал плохонькую квартиру, где в одиночестве и тревоге ждала родов его жена. Зная характер мужа и боясь, что он не будет гнуться и сломается, она молила, клялась и поминала всуе бога и дьявола. Да ещё и кровь пролила, скрепила ею свои какие-то женские обещания в случае удачи. Будущей маме сложно, в таком положении широко открыты ставни во все миры, ведь формируется человек. Тот, кому надо, услышал её мольбы и клятвы. Ну, а присмотревшись к вам, он заинтересовался таким энергичным человеком. Однако, всё это были лишь предложения и подкупы, пока вы не сделали сознательный выбор в пользу зла - там, в новой своей квартире. Кроме того, это ведомство через клятвы с кровью будущей мамы приобрело ещё один приз - вашу новорождённую дочь. Вселившись в неё, злые силы усыпили детскую душу. Сознанию Анюты они внушили страстное желание повзрослеть, когда станет возможным совратить своими обычными способами её душу, и максимальную осторожность, чтобы ничего не помешало ей здоровой и невредимой прожить детский период. Вас же это ведомство уже считало своим рабом, но споткнулось о деятельный характер. У вас события каждого дня расписаны и утверждены. Вы продолжали пытаться совершать нормальные человеческие поступки, как будто ничего не произошло. Ваше ведомство не могло пробиться к занятой душе со своими планами, приманками и обычным оболваниванием. Тогда им пришлось, воспользовавшись ключом к сознанию, который вы обменяли на ключ от новой квартиры, открыто разрушать все ваши связи в этом мире. Это ведомство ввергает вас в одиночество и злобу на весь мир, чтобы вы, не отвлекаясь, прислушались к их замыслам. Они же теперь ваши хозяева.

Вит Саныч выдержал маленькую паузу и продолжил:

– Но если есть возможность хоть кого-то спасти в этом чёрном обмане, такой шанс обязательно появится. Когда вы, деятельный, уверенный в себе человек сказали, что в моём дворе вас ждут жена и маленькая дочь, я понял, что это неспроста. Ведь при вашем характере такой конвой необычен, не правда ли?

– Да, - подумав, согласился Пётр Семёнович.
– Здесь я подался на их нюни. Но они вели себя, как тихие мышки.

– Когда же я увидел девочку, то сразу узнал эту матовую бледность - признак тревоги околдованного человека. Девочка не скрепляла выбор в сторону зла сознательным поступком, как это сделали вы. Её душа спала и затаившееся зло было лишь гостем и вашим соглядатаем. На этом я и сыграл. Во время вашего рассказа Анюту не тронула судьба старушки, но девочка - другое дело. Она её ровесница и ужасная судьба этой малышки в наше тёмное время дала возможность осторожному сознанию представить Анюту в её роли. Отверженность, безвыходность, горечь и ужас ситуации таки разбередили душу ребёнка. Душа проснулась и выгнала паразита.