Потусторонний криминал
Шрифт:
Профессор Московского университета В. В. Марковников, принявший в споре о спиритизме сторону Бутлерова, писал: «Он стал посмешищем всей желтой прессы, уже не стеснявшейся в словах, чтобы выразить свое пренебрежение к человеку, имя которого так высоко стояло в науке. Журналисты готовы были даже признать у него некоторое умственное расстройство».
Несмотря на нападки бульварных газетенок и насмешки ученых, Бутлеров продолжал считать, что контакт с потусторонним миром — реальный факт, который требует изучения. В Ницце он присутствовал на сеансах, которые давали братья Девенпорт. Их связывали по рукам и ногам и запирали в шкафу. Сначала присутствующие слышали за дверцей шкафа возню. Дверцу моментально открывали — братья были связаны и погружены в сон! Затем из шкафа доносились
Вскоре ученый перевел с немецкого языка книгу Гартмана «Спиритизм». В ней отвергалась возможность получать неподдельные спиритические фотографии, на которых одновременно были бы сняты медиум и материализовавшаяся фигура. Бутлеров решил лично удостовериться в правоте такого суждения. По его просьбе А. Н. Аксаков пригласил из Лондона американского медиума Слэда, специалиста по фотографическим сеансам. В экспериментах приняла участие медиум из Лондона Кэти Крукс. Сеансы проводились на частной квартире. Бутлеров позировал фотографу, сидя рядом с медиумом, который вступал в контакт с потусторонним миром. Фотографирование производилось стереоскопической камерой. На обеих парных пластинках при проявке было четко видно световое пятно на груди Бутлерова. Можно ли считать это фактом материализации духа? К единому мнению специалисты так и не пришли.
В одной из статей по медиумизму Бутлеров вспоминал, как смеялись в свое время над Н. И. Лобачевским и его «воображаемой геометрией». Он цитировал слова Моргана: «Спиритуалисты, безо всякого сомнения, стоят на том пути, который ведет ко всякому прогрессу в физических науках».
«Известно, что в большинстве случаев ученые — противники медиумизма — считают для себя позволительным отказываться от предлагаемых им наблюдений. Взгляд на всех медиумов как на плутов и обманщиков и на всех наблюдателей, подтверждающих явления, как на глупцов, если и не высказывается вслух, то все же молча принимается. Крайняя невероятность такого допущения упускается при этом из виду. Существенный вопрос — почему тот или другой наблюдатель, обладающий во всех иных случаях здравым рассудком, должен считаться невменяемым, коль скоро дело коснется медиумизма, — остается открытым», — писал великий химик…
Да, полтергейст — это известно его исследователям — многолик и изменчив, как хамелеон. Вот тому еще одно подтверждение. Британский автогонщик Питер Гэммон был человеком отменного психического здоровья, железных нервов, завидной выдержки. Тем не менее он тоже содрогнулся, впервые столкнувшись с полтергейстом. Свидетель «наездов» полтергейста, активизирующихся, когда Гэммон прикасался к бутылке со спиртным, механик Макс Андервуд рассказывал: «Гэммон лидировал в гонках "Брэндз Хэтч", уверенный в скорой победе, когда на крутом повороте машину занесло. Неминуемая смерть ослепила его. Питер уже не справлялся с рулем, когда почувствовал, что машиной управляет кто-то другой. Но кто? И тут Питер увидел своего коллегу Майка Готторна, погибшего в предыдущих гонках на этом самом повороте. Он, перехватив руль, привел болид к победе.
На банкете после торжественной церемонии вручения серебряного кубка и призового чека Гэммон протянул руку к фужеру с шампанским. И фужер, и несколько бутылок взорвались, осыпав присутствующих осколками, которые никому не причинили вреда, потому что не были острыми, а больше напоминали тщательно отшлифованные линзы. К расслабляющему действию спиртного гонщик-триумфатор решился прибегнуть только ночью, в номере отеля.
Опять взрыв! Да какой! Из оконных рам повылетали стекла. На тысячи осколков разлетелись бутылка виски и стакан, поцарапав ладони и щеки Гэммона. Бесшумно распахнулась запертая на замок дверь. В комнату вошел Майк Готторн и заявил, что всякий раз в наиболее ответственные моменты гонок намерен помогать в достижении любой самой сложной цели, являясь
Чтобы проверить, не привиделся ли ему этот визит, Гэммон попытался вынуть из дорожной сумки фляжку виски. Нержавейку фляжки разнесло в клочья. Больше гонщик со спиртным не экспериментировал. Поражений в его спортивной карьере тоже не было. В решающие моменты неизменно появлялся полупрозрачный Готторн и перехватывал управление. Карьера Гэммона-гонщика завершилась, когда его покровитель из пятого измерения потребовал оставить опасное ремесло после того, как на сложной трассе близ Ситтертона вытащил его из загоревшейся машины и уложил на траву газона, зачем-то поставив рядом бутылку виски. Едва гонщик сделал пару глотков, бутылка взорвалась. Больше он не пил до конца своих дней. И Готторна больше не встречал ни разу».
Осмысливая феномен полтергейста, в который были вовлечены Гэммон и Ломброзо, французский физик Коста де Борегар предполагает: «Должно быть, в природе вероятности существует нечто, обеспечивающее действенную связь между объективным и субъективным, между материей и духом. Одно из бесчисленных проявлений этого "нечто" — полтергейст — продукт несовместимых, конфликтующих мерностей.
Остальные, даже будучи в поле нашего зрения, не входят в зону внимания. Так и сущности, которые находятся рядом с нами. Зрение может воспринимать их, но сознание не приемлет, не впускает в себя. Именно поэтому такие объекты оказываются "невидимы"».
Это так называемые «мыслеформы» — некие энергетические сгустки на полевом уровне, порождаемые мыслями или эмоциональными всплесками, выбросами. Такие мыслеформы, насыщенные определенными настроениями и эмоциями, могут внедряться в людей и оказывать на них влияние. Вот почему так необходима гигиена мысли. Внешне «мыслеформы» эти, наделенные подобием сознания и собственным бытием, напоминают неких гротескных существ, получудовищ, полуживотных.
Было бы логично, если бы подобные «мыслеформы», заполняющие собой пространство нашего мира и наделенные неким бытием, обладали свойством, присущим всему живому, — притягиваться взаимно и как бы «гнездиться» в определенных местах. Если это происходит, то негативные, злые «мыслеформы» должны собираться в местах возникновения разного рода негативных эмоций, ненависти, страха, страдания. И, наоборот, светлые «мыслеформы», а есть и такие, будут тяготеть к местам, где царят нежность, радость, добро. Для того чтобы ощутить, что такое различие есть, не нужно даже быть ясновидящим. Думаю, каждому человеку случалось почувствовать иногда такую разницу мест. Попадая в квартиру или в дом, отмеченный преступлением, страданием, множеством ссор, иногда можно ощутить его, как можно почувствовать и благодатные места.
Присутствие, скопление «мыслеформ» небезразлично для людей, которые находятся или живут в таких помещениях или домах. В комнате или квартире, где люди обижают или обижали друг друга, ссорились, говорили друг другу злые слова, сами стены, кажется, источают такой настрой. Не потому ли их в таких помещениях какая-то сила словно бы тянет снова и снова в область негативных эмоций? «Мыслеформы» зла, обретя собственное бытие, остаются каким-то образом связанными с тем, от кого они отошли. Очевидно, аккумулируясь и возрастая в своей массе, такие «мыслеформы» обладают способностью воздействовать на своего создателя. Негативное это воздействие, все больше подчиняя себе его помыслы и поступки, уводит его все дальше и все безвозвратнее в зону зла.
В 1896 году в английском журнале «Нью Ревью» был опубликован рассказ Герберта Уэллса «История Плэттнера», главный герой которого, учитель химии, экспериментируя с таинственным зеленым порошком, в результате мощного взрыва переносится в пятое измерение, населенное уродливыми существами, называющими себя «наблюдателями за живым», неусыпно отслеживающими буквально все, что происходит на Земле. Не пожелав оставаться в Стране зеленого солнца, Плэттнер устраивает повторный взрыв и возвращается в викторианскую Британию.