Потусторонний. Книга 5
Шрифт:
Он тяжело вздохнул:
— Илья, я хочу помочь. Раз всё настолько серьёзно, что я лицезрел в одном месте мирно беседующего паладина и демона, то ты можешь просить обо всём. Я слышал то, что вы говорили. Я не хочу остаться в стороне. Проси, что хочешь, Илья!
Ещё один помощник. Так тут ведь не сделаешь ничего, с его-то ресурсами. Иногда лучшая помощь просто не мешать. Пусть всё так и будет, а? Дайте насладиться жизнью-то! Успеется ещё с богами повоевать!
— Не возражаю, помогай, — хмыкнул я. — Ты не представляешь, как прекрасно зайдёт мне хорошая компания
— Ты взаправду прожил сотни лет? — он сел напротив, закинул ногу на ногу, придирчиво меня разглядывая. — Не могу взыскать в себе сил для осознания древности твоей души. Ты на самом деле видел будущее? Наше будущее?
— Того будущего больше нет, — я отправил в рот ещё один кусок пиццы. Тёплая, вкусненькая. — И заранее хочу предупредить, не спрашивай меня ничего о том, что будет и какая команда победит на Императорском Хоккейном турнире. Когда я заинтересовался чем-то большим, чем выживание в сером мире, ситуация здесь уже сильно изменилась.
— Бытие без души это страшно?
Вот ведь какой настырный!
— Это пусто, друг мой. Это серо. Это безвкусно. Поэтому есть время заняться магическими техниками, хе-хе. Довести их до совершенства, да. О, да что мы всё обо мне да обо мне. Как дела у тебя с графиней Воронцовой? Вы уже держитесь за руки?
Он тут же зарделся. Затем побледнел. Переменил позу, и теперь уверенность из него ушла. Обухов потянулся за следующей банкой пива.
— Илья, это касается чести…
Я всплеснул руками в изумлении:
— Да брось! Андрей! Не дети. Ты ведь понимаешь, что у меня и в мыслях не было кого-то задевать и уж тем более умирать после этого на дуэли. Прими меня таким, какой я есть, и говори прямо.
Андрей покачал головой, слегка улыбнулся:
— Ну… Там…
— Слушай, а сделай ей предложение ещё раз.
Обухов сразу оживился. Выпрямился, затеребил в руках отломанное жестяное кольцо от пивной банки.
— Да брось, Илья… Брось… Я ещё не так состоятелен. Дела пошли в гору, конечно. Финансовая поддержка от дворянского собрания, заказы на досрочные закрытия, кое-какие вложения заработали, тренировочный парк, но это всё ещё рано… Всё ещё мало… Да и… Нет вторжений, Илья. Вдруг их никогда больше и не будет? Мне нужна уверенность. Мне нужен бОльший капитал.
— Никогда его не будет много, Андрей, — покачал головой я. — Всегда будет мало. Будешь бояться сделать шаг — будешь тянуть с ним до последнего. Цепляться станешь за свои страхи, как пьяница за бутылку. Прятаться за ними. Пока твоя Воронцова не окажется замужем за тем, кто посмелее.
— Ты зовёшь меня трусом? — тихо спросил княжич.
— Неужто я всё-таки нарвался на дуэль? — ослабился я.
Он покачал головой.
— Да что там говорить. Ты прав, Илья. Что если он откажет во второй раз? Граф Воронцов мужчина строгий.
— Тогда ты подзаработаешь ещё немного. Демоны никогда не переведутся. Как твой отец?
Андрей вместо ответа снова приложился к банке. Кадык заходил вверх-вниз.
— Лучше.
Он совсем расслабился и почти не углублялся в свою велеречивость. Приятно посмотреть.
За такой вот ничего не значащей беседой мы досидели до момента, когда в саду потемнело и включилась подсветка. Деревья сразу стали гораздо наряднее от скрывающихся в кронах горящих лампочек. Дворецкий принёс нам ещё пива, а доставка несколько упаковок картофельных ломтиков.
Разошлись только к ночи, поговорив обо всём, кроме приближения Пожирателя. И я был благодарен княжичу за такой подарок.
Наутро Андрей отвёз меня на вокзал, на электричку до Старой Руссы. К Оладушкину я заходить не стал. После такого надрыва тот в себя придёт не скоро. Но Претендент был в надёжных руках. Дай всё хорошее, чтобы сила к нему вернулась.
Впрочем, есть шансы, что когда он очнётся, то уже всё будет кончено.
С княжичем мы попрощались на платформе, крепко обнявшись напоследок.
— Пусть удача благоволит тебе, — сказал Андрей. Глаза его чуть намокли, но я не стал акцентировать на этом внимания своими насмешками. — Ты изменил мою жизнь. Ты изменишь жизнь всего мира. Я верю тебе. Верю в тебя.
Я ничего не сказал в ответ, хотя у меня было несколько вариантов, как испортить пафос момента! Просто княжичу это нужно, ну так пусть наслаждается. Даже когда двери поезда закрылись, и тот тронулся, Обухов всё стоял на платформе и смотрел на меня.
Честно, даже как-то полегче стало, когда Андрей пропал из вида.
Всю дорогу до Старой Руссы я медитировал, раскачивая каналы. С виду же, для простых обитателей железнодорожного мира, юноша дремал у окошка, но тот кому для медитации нужна определённая поза или же обстановка — находится лишь в пути к просветлению. Да, нужная атмосфера облегчает процесс, но и без неё можно работать над собой.
Так что у меня был шанс потренироваться, и одновременно с этим подумать о том, как же будет проходить моё финальное сражение с Пожирателем. Кстати, сколько там времени осталось на приготовления? Мордард говорил, что он даёт два месяца. И с того разговора минуло уже несколько суток точно. Сколько — не знаю, всё слишком бурно идёт.
Да, сроки поджимают, но мне их хватит. Мордард с чашами запихнёт куда сможет, а вот там, дальше, в неизвестном мне месте, придётся провести неизвестное количество времени, чтобы встретить моего старого знакомца, с неизвестным пока итогом этой самой встречи.
Эссенций во мне хватит. Заразить их я, полагаю, тоже смогу. Правда, для этого придётся заняться настоящей гонкой за сопряжениями, потому как на текущем ранге эта способность мне недоступна.
Хорошо было бы снова связаться с игуменом Петром, но наше последнее общение оставило в душе неприятный след. Церковник раздавлен. А кто не раздавлен был, те уже погибли ради того чтобы я вытащил сибриевые чаши.