Потусторонний. Пенталогия
Шрифт:
— Она говорить должна отомстить.
— Тебе? — Зунар напряженно смотрел на фото, где Симар, Зунар и Алисана еще были детьми.
— Нет, не думать. Она говорить, я ей должен.
Зунар какое-то время думал, затем сказал:
— Что ж, Симар собрался везти тебя вечером в Форхад, там и наведаетесь к Видящему Миро. Скоро узнаешь, что ей нужно. Как, кстати, твоя поездка, ты что-нибудь вспомнил, узнал от той девчонки из презренных?
— Нет, — мотнул я головой. — Не вспомнить, а она ничего не знать.
Зунар
Сурират высадил нас за пирамидой. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как я был тут в последний раз.
По периметру расхаживали бойцы с автоматами, за пирамидой источника стояли в ряд пулемёты, в окопах сидели снайперы, а чуть дальше выстроились в ряд танки. Будто все эти ребята не уходили отсюда с тех пор, как произошла стычка с Капи.
Дух приближающейся войны негласно висел в воздухе, пронизывал всё вокруг и давил тяжелой атмосферой.
Монахи перемещались как-то быстро, перебежками, вжав головы в плечи и не смея поднимать глаз. Даже встречающие нас монахи приветствовали нас торопливо и сразу, особо не любезничая, провели к источнику, как потребовал Симар.
Мы стояли с Симаром, молчаливо глядя на сверкающие переливы шакти, когда вошёл Видящий Миро. Он, в отличие от нашей прошлой встречи, стал заметно увереннее и спокойнее.
— Нара Симар Хал, Свамен Азиз Игал, — кивнул он, приветствуя нас.
Затем Видящий замер, спокойно глядя на Симара и ожидая, пока с ним заговорят.
— Как ты устроился, Видящий Миро? — спросил Симар.
— Спасибо, все великолепно. Пока свыкаюсь, знакомлюсь, но мне все нравится. Здесь я отдыхаю, если сравнивать, сколько мне всего приходилось делать, будучи Видящим источника Като.
— Не жалеешь? — усмехнулся Симар.
— Нет. Теперь точно нет. Сначала сомневался, правильно ли поступаю, нарушая обет, но сегодня мне приснился сон, и я убедился, что нужен здесь.
— Я рад, — Симар широко улыбнулся. — Ребята наши вас не смущают?
— Нет, мы понимаем, что это для нашей безопасности.
— Вам не о чем переживать, это лишь дополнительные меры. Мы надеемся, что вскоре все разрешится и будет как прежде.
Миро понимающе закивал, в сумраке его нарисованный глаз сверкнул неоном.
— Мы к тебе по делу, Видящий. Можешь взглянуть на Азиза, у нас есть предположение, что его преследует неупокоившаяся душа.
Миро внимательно взглянул на меня:
— Вижу, слабая душа, в последнем воплощении была рактой, поэтому она берет энергию у Азиза. Вы хотите избавиться от нее? По правилам риты, необходимо похоронить тело. Но если его нет, я смогу отделить астральное тело и поместить его куда-нибудь, а душу отпустить.
— Нет, для начала мы хотим узнать, кто это и что она хочет, — сказал Симар.
— Она уже
Я кивнул.
— Мы можем усилить вашу связь с помощью источника, — сказал Миро. — Войди в него, это наполнит душу силой. Тогда ты сможешь с ней поговорить.
Я уже собрался шагнуть, как Симар схватил меня за локоть.
— Разденься, чистые потоки шакти не оставят от одежды и пыли.
Я удивился, но вспомнил, что и в прошлый раз во время инициации меня раздевали догола.
Видящий и Симар тактично покинули грот источника, оставив меня наедине с моим призраком.
Я разделся, вошёл в синие и голубые переливы, и свет тут же поглотил меня. Вспышка солнца озарила сознание. Сияние разливалось теплом по телу, заполняло все пространство, становясь всем пространством. Энергия пронизывала, пощипывая и щекоча кожу, проникала в глубины души, вызывая всполохи самых радостных и светлых чувств. Но мне нельзя расслабляться и отдавать себя всего. Я должен сосредоточиться на неприкаянной душе. Я тихо позвал ее:
— Ты здесь?
Мой голос прозвучал звонко и чисто.
Что-то темное заворочалось в тёплом свете, развернулось, распрямилось.
— Никита! Впусти! Никита-а-а! — отчаянный умоляющий голос.
— Куда впустить?
Пятно молчало. Оно приблизилось. Теперь тень становилась четче, обретая силуэт, жёлтые глаза, сотканные из света, глядели на меня.
— Я должна, впусти, — взмолилась она.
Я не понимал, куда нужно ее впустить, но почему-то инстинктивно противился этому:
— Нет! Скажи, что тебе нужно.
— Впусти, я покажу…
Я замешкался.
— Я должна отомстить, впусти. Ты мне должен, — отчаянное рыдание, холодящее душу. — Впусти-и-и-и! Ты мой последний шанс.
— Кто ты?
— Я… я не помню… моя последняя жизнь. Не-е-е-ет, — она снова зарыдала, плач разносился как эхо и, казалось, звучал сразу с четырех сторон.
Я чувствовал ее боль, я чувствовал это, потому что эта боль очень походила на мою. Ту, которую я старательно прятал, которую никогда не доставал. Когда умирают родные, когда их нельзя вернуть, когда их смерть была напрасной и они могли еще жить, но их убили.
— Они убили моего мальчика, впусти-и-и-и… Прошу-у-у!
Вой, перерастающий в визг, вырывающий остатки моего самообладания. Но мне нельзя ее впускать, я знал, что нельзя, она поглотит меня.
— Не могу.
— Ты мне должен! Ты взял его имя, возьми и мою месть.
— Кто ты? — зачем-то снова спросил я, хотя и так знал ответ, наверное, мне было важно, чтобы и она вспомнила, кто она.
— Впусти, я покажу…
— Ты не останешься?
— Нет. Не останусь в тебе, но буду с тобой, буду напоминать, пока ты не выполнишь обещание.