Потусторонний. Пенталогия
Шрифт:
В общем-то, гипноз мне теперь не нужен. Да и шакти мне не понадобится. Теперь я могу полагаться только на силу собственного красноречия и дар убеждения. После того как я покажу двойников и расскажу правду, Империя больше никогда не будет прежней. Многовековые устои, укоренившаяся система рухнет, а на горизонте замаячат перемены. Хорошо это или плохо, к чему это всё приведёт, я мог только предполагать. Но главное, что я чувствовал, даже не чувствовал, я ясно это осознавал, что поступаю правильно. Давно пора встряхнуть это застоявшееся болото.
— Пропустите
Солдаты расступились, а журналисты неуверенно начали протискиваться через образовавшийся живой коридор.
Рядом появился тот самый Страж, через которого говорила Каннон. Я вопросительно посмотрел на него.
— На случай если тебе понадобится помощь, — отчеканил Страж и остался стоять рядом.
Я усмехнулся, нашёл взглядом Леру, она оказалась позади двойников с остальными пленницами монастыря неприкасаемых. Лерка, почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня, улыбнулась, подмигнула и одними губами произнесла:
"Действуй".
В эту самую секунду кто-то из журналистов не выдержал и спросил:
— Кто-нибудь, наконец, расскажет, что здесь происходит и зачем нас здесь собрали?
— Да! Я расскажу! — с готовностью воскликнул я.
На меня тут же нацелилось с десяток телекамер, сотни внимательных глаз были обращены в мою сторону. Тишина у монастыря была такая, что казалось, все присутствующие перестали дышать, только доносился шелест ветра.
— Гражданам Империи и жителям кланов пора узнать, что Амар Самрат погиб во время изгнания Равана в нараку.
Замешательство, шепотки, но пока никто не решался задавать вопросы, все ждали пояснений.
— Перед вами, — я отступил в сторону, — неприкасаемые. По крайней мере, таковыми их всегда было принято считать. Но… Снимите с них накидки! — велел я.
Солдаты, держащие двойников на прицеле, шагнули вперёд и сорвали с двойников верхнюю часть паранджи.
Несколько секунд журналисты и солдаты ошарашенно смотрели на двойников. А затем началось что-то немыслимое. Возгласы и крики, шквал вопросов посыпался на меня с такой скоростью, что я не мог вычленить из этого потока ни одной разборчивой фразы. Защёлкали фотокамеры, солдаты, забыв, что находятся на службе, принялись бурно обсуждать увиденное. Двойники сконфуженно и перепугано топтались на месте, затравленно поглядывая на толпу.
Ко мне порвалась бойкая девушка журналистка, и едва не ткнув микрофоном мне в лицо, возбуждено воскликнула:
— Свамен Азиз, расскажите, что это за люди. Это клоны императора? Кто их создал?
— Их создавал Амар Самрат, — когда я начал отвечать, все вмиг стихли. — Дух Хранителя бессмертен, но не тело. Эти клоны нужны были императору для того, чтоб жить вечно. Но после смерти Амара Самрата власть над клонами захватил орден Накта Гулаад. Они выдавали двойника за истинного императора, таким образом, прибрав к рукам и власть над Империей.
— Ложь! — выкрикнула Навиль. — Сначала власть над двойниками была у Бодхи Гуру Каннон. А мы были вынуждены забрать её у Великой Милосердной. Мы действовали исключительно в интересах Империи. Мы должны
— Матери-настоятельницы, а также все вышестоящие члены ордена будут отвечать по закону, — не обращая внимания на выкрики старухи, объявил я. — Сегодня Накта Гулаад взяла в заложники глав кланов, предварительно заманив их в ловушку под видом собрания. А также Накта Гулаад захватили обе академии ракта для детей аристократов. Это преступление против Империи и кланов!
Я подошёл поближе к монахиням, которых солдаты держали в плотном кольце.
— Отправьте их в подземелье, во дворец Императора, — велел я солдатам.
Кажется, гипноз уже не действовал на всех солдат. Но, несмотря на это, они с готовностью принялись выполнять приказ.
Навиль жгла меня взглядом полным ненависти, и прежде чем её увели, она злобно прошипела:
— Мы хотели остановить войну, глупый мальчишка! А ты все испортил! Так знай, когда начнётся война между кланами, когда Империю охватит хаос — это твоя вина! Когда тёмные ракта нападут на Хему, а Империя не сможет им дать отпор — твоя вина! Когда тёмные ракта выпустят асуров из нараки, мир погрузиться во тьму и придёт Судный день — это твоя вина!
Последнюю фразу она выкрикнула, сорвавшись на злобное рычание, став окончательно похожей на сбрендившую на своих пророчествах фанатичку.
Когда Накта Гулаад увели с холма, показалось, что даже воздух вокруг стал чище.
— Свамен Азиз, — обратилась ко мне всё та же бойкая девушка журналистка. — Но что теперь будет с Империей, когда Великий Император умер? — фразу о смерти императора она произнесла с опаской и даже взгляд боязливо отвела.
— Всё это будет решаться на собрании глав кланов, — ответил я. — Там же и решится вопрос, что теперь делать с двойниками покойного императора, с орденом Накта Гулаад…
Мне не дали договорить, мужчина корреспондент, которого я уже когда-то видел в телеэкране, громко поинтересовался:
— Значит ли это, что теперь вся Империя перейдёт в руки кланов?
Следом его перебил другой журналист:
— О чём говорила Мать-настоятельница Навиль? Тёмные ракта? Возвращение асуров и Судный день? Это всё правда? Хеме угрожает опасность?
Я взглянул на Стража.
— Не отвечай, — едва слышно ответил он, — не сейчас. Это посеет панику.
И тут я был согласен с Каннон. Паника нам сейчас не нужна.
— Орден так считает, — ответил я, — но повода для опасений сейчас нет. На все остальные вопросы ответы появятся после собрания глав кланов.
Я сказал всё, что собирался. Но журналисты продолжали засыпать меня вопросами.
Каннон сразу сообразила, что пора действовать и вывела вперёд Стражей. Те, со всей им свойственной холодной официальной педантичностью принялись выпроваживать телевизионщиков и оттеснять их от меня.
Затем была рутина. Солдаты увозили двойников в подземелье дворца. Девушки пленницы беременные и те, которые с младенцами, были отправлены в имперский госпиталь. Разумеется, все кроме Леры. Её я в общей суматохе спрятал в сурирате.