Потусторонний. Пенталогия
Шрифт:
Дверь закрыла севшая рядом Джанис, и машина сразу же тронулась.
В салоне царил полумрак и сладко пахло духами, я взглянул на женщину рядом, она с хладнокровным интересом разглядывала меня. Густые темные волосы заколоты на затылке, слегка заостренные черты лица, ее возраст сложно было определить так сразу — тем более во мраке салона — но я почему-то был убежден, что передо мной дама, которая могла бы годиться мне в бабушки. Да, она сумела сохранить фигуру и осанку, но, скорее, это заслуга шакти, а не ее физические кондиции. И еще я отметил, что возраст всех присутствующих женщин был далеко не девичьим. Значит, вернее всего, передо мной сумевшие вовремя
— Ну, я весь сплошное внимание! — раздражённо сказал я, поняв, что эти особы говорить не спешат.
— Немного отъедем от рабского посёлка, чтобы не привлекать внимания, — мягким, грудным голосом ответила женщина. Ее дар я сразу определил: передо мной провидица и, кажется, достаточно сильная.
— Вам не о чем переживать, Великий, — неожиданно добавила она и замолчала, с интересом изучая мою реакцию.
Я не удивился тому, что они знают, что я Хранитель, скорее разозлился. Накта что-то нужно от меня, и они зачем-то тянут время:
— Давайте сразу к делу, я в эти игры ваши играть не намерен. Я приехал за Амали.
— Я мать-настоятельница Тара, — вежливо представилась женщина, сделав вид, что не заметила резкости в тоне.
— Новая мать-настоятельница ордена, который теперь вне закона, — резонно заметил я.
— Все зависит от вас, Великий.
Теперь я ясно понял, зачем Накта выманили меня сюда. Каким-то образом провидица узнала, что я стал Хранителем Хемы. Несмотря на то, что мое прошлое или будущее теперь скрыто от предвидения, как она это всё-таки увидела, я тоже догадывался. Достаточно было взглянуть на будущее кого-нибудь из моих женщин: Лерки или Амали, и узреть в этом будущем меня.
— Что бы вы там не придумали, я вам помогать не стану, — отчеканил я. — Ваш орден — жутко ядовитый и опасный серпентарий. Такое в принципе не должно существовать в природе.
— Согласна, Великий, — спокойно кивнула Тара. — Действия моих предшественниц едва ли можно назвать разумными. Все дело в том, что Амар Самрат допустил ошибку, запретив монахинями ракта верховенствовать в ордене. И вот к чему мы пришли. В дни, ради которых и существовал орден: в преддверии Судного дня, матери-настоятельницы тамас едва все не испортили. Но теперь все по-другому. Я видела ваше появление еще до того, как вы стали Хранителем. Образ был смутным, к тому же я никогда не видела вас в лицо, но стоило мне взглянуть на будущее Амали, как все встало на свои места.
Тара едва заметно улыбнулась, но улыбка быстро пропала с ее лица:
— На самом деле, Великий, мы едва не убили вас, посчитав опасным. Если бы не это видение…
Она не договорила, выразительно посмотрела на меня.
— Рада, что мы все же не убили вас, — подытожила она.
Я шумно выдохнул:
— Все это, в какой-то мере, интересно, но, боюсь, слишком поздно. Да и к тому же угроза Судного дня позади, а значит, мир больше не нуждается в тех, кто хранит пророчества Ямины.
— Не стоит быть столь категоричным. Мы вам еще пригодимся.
— Не убивай меня молодец — я тебе еще пригожусь, — нехорошо усмехнулся я, так некстати вспомнив сказку из детства.
Машина резко остановилась, прямо посреди пустынной дороги. Накта не солгали — никто не ринулся к нам из кустов, никто не решился нападать.
— На самом деле угроза Судного дня не миновала, — сказала Тара, и в салоне повисла гнетущая тишина.
— Ты увидела будущее? — мрачно спросил я.
— Да. Мы используем технику предвидения, разработанную пророчицей Яминой. Она позволяет просматривать
У меня словно почву выбили из-под ног. Вот только все начало налаживаться, вот только я свободно вздохнул и начал планировать новую жизнь, как все снова летит к чертям.
— Где это начнется и когда? — спросил я.
— Мы точно пока не можем сказать. Предположительно у нас есть от месяца до полугода. Мы хотим расширить эту технику провидения и на ОРМ, возможно, врата из нараки откроются там. На самом деле мы вам необходимы, Великий, не меньше чем вы нам. Мы должны работать сообща.
— А взамен вы хотите, чтобы я позволил ордену существовать и дальше? — нехорошо усмехнулся я.
— Да, но с оговоркой. Мы прекрасно понимаем, что в том виде, в котором существовал орден, он больше не может оставаться. Больше никаких борделей и торговли женщинами, никакого шпионства в кланах и интриг. Я готова лично поручиться, что политика ордена кардинально изменится. Но орден нужен Империи и в первую очередь орден нужен вам, Великий. Вы ведь решили занять место Амара Самрата, и мы готовы вам в этом помочь.
Я молчал, обдумывал слова Тары. С одной стороны, она была права — их помощь мне не помешает, но с другой — все же неприязнь к Накта Гулаад слишком прочно засела во мне.
— Мы предлагаем помощь. И в качестве залога наших честных намерений… — она протянула ко мне сжатый кулак, предлагая что-то взять.
— Что это? — спросил я, прежде чем забрать.
— Это серьга Ярана Рама. Хочу, чтобы вы увидели эту вариацию будущего. Просто подключитесь к моему дару и сами взгляните.
Я принял серьгу из ее рук, зажал в кулаке и потянулся к ее дару. Это и впрямь была серьга Ярана. Первые попавшиеся вариации показали мне знакомые картины дворца нары Гиргит. Я просматривал торопливо вариацию за вариацией, понимая, что это все не то, и Тара явно хотела, чтобы я взглянул на какую-то определённую вариацию. И я ее увидел. Одна из ярких, с несколькими разветвлениями событий. И в этом видении был я. Все произойдёт во дворце Императора: много глав кланов, очевидно, то самое собрание. И в видении все вроде шло так, как я и запланировал, вот только я не знал, что мое появление настолько разозлит Рамов. Развитий немного: в живых останется только один из нас. Точнее, в двух случаях смерть приходит к Ярану и в одном случае ко мне. Хотя та вариация, где я убиваю Ярана, тоже, скорее всего, сулит смерть и мне — у него родовой медальон.
Я оборвал потоки, взглянул на Тару:
— Спасибо, что предупредили, — сказал я.
— Мы не могли поступить иначе, серьгу можете оставить себе.
Я кивнул и засунул серьгу во внутренний карман, затем, окинув женщин взглядом, вздохнул и сказал:
— Хорошо, я согласен с тем, что нам нужно работать вместе. Это все?
Женщины на переднем сидении повернулись, с интересом глядя то на меня, то на Тару.
Сама же новоявленная мать-настоятельница как-то заёрзала на месте, засуетилась, и я понял, что едва ли это все. Сейчас ещё что-нибудь начнут просить.