Повелитель демонов

Якубович Александр

— Я бы предпочел Maighstir, или Draoidh, но и господин Фиас тоже сойдет, у меня все же есть борода, — усмехнулся я, проводя пальцами по заросшему подбородку.

Девочка довольно кивнула, после чего аккуратно взялась за ложку, поглядывая на меня. Боец от рождения, осторожная, но при этом напористая, сейчас она ждала, пока я прикоснусь к еде, чтобы приступить самой. Я видел, насколько она голодна, по судорожному блеску в глазах. Все же, одними зайцами, белками и плохоньким хлебом от охотников сыт не будешь.

Я

не стал больше мучать свою гостью и приступил к ужину. Почти сразу же застучала и деревянная ложка в руке Лиан. Девочка умудрилась расправиться с порцией даже быстрее, чем я. Еще и засунула в себя три ломтя свежего хлеба. И это при условии, что положил я нам еды поровну. Если бы она голодала чуть сильнее или если бы она была человеческим ребенком, эта трапеза могла закончиться заворотом кишок, но в случае эльфийки к концу ужина у нее просто стали слипаться глаза. Я не стал задавать лишних вопросов — просто провел девочку в отведенную ей комнату, где она и отключилась, едва упала на временную кровать из набитого свежей соломой матраса и моего плаща вместо одеяла.

Утром я проснулся еще до рассвета и отправился растапливать баню, а как только моя гостья появилась на пороге комнаты, ей были вручены кусок мыла, пара полотенец, большая простыня и несколько старых скребков для кожи.

— Стиральная доска стоит в углу. Приведи в порядок себя и свою одежду, у меня ничего на маленьких девочек нет, — сказал я.

Лиан только сосредоточенно кивнула, голодным взглядом посмотрела в сторону кухни, но все же пошла за мной в баню. По моим прикидкам проведет она там не меньше часа. За это время можно выпить чаю и немного попрактиковаться с мечом. Вот только я недооценил чистоплотность девочки. Она не появилась ни через час, ни через два. Я уже подумал, что она там в деревянном тазу и утонула, но моя магия говорила — вот она, в маленькой пристройке, вполне себе живая.

Вышла из бани Лиан только когда я постучал в дверь кулаком и позвал ее к столу.

Мокрые, но выстиранные вещи мы развесили перед очагом, а сами уселись есть. Обычно я не завтракал, так что ограничился чаем. Девочка же с удовольствием жевала хлеб и налегала на сушеное мясо. Сейчас она была впервые на моей памяти полностью чистой, с пепельно-белыми волосами, темной кожей, а взгляд спокойный и ровный, ушла та звериная настороженность, с которой она всегда смотрела на окружающих.

— Господин Фиас, — начала девочка, поправляя на плечах простынь, в которую она закрутилась за неимением одежды. Предлагать ребенку мои рубахи было совершенно бесполезно, она выскользнет даже из рукава. — А почему вы не высушите одежду магией?

И посмотрела на свои вещи. Штаны, рубашка и легкая курточка, которую она получила от Борна, а также накидка из шкур, которую сшили для нее жены и дочери охотников.

— Потому что в этом нет необходимости, — ответил я. — Они и так отлично высохнут у огня.

Казалось, Лиан мой ответ удовлетворил, но теперь настал черед мне задавать вопросы.

— Почему ты не ушла? — прямо спросил я.

Девочка вздрогнула и отложила в сторону кусок хлеба, будто бы у нее резко пропал аппетит.

— А куда мне идти? — тихо ответила она. — Я же сказала,

что мне нельзя в Вечные Леса.

— Почему же? — продолжил я. — Н’аэлор никогда не отказывался от своих детей.

Лиан подняла на меня глаза, и я понял, что даже если она и заблуждалась касательно своей невозможности вернуться на родину, то уж точно искренне верила в то, что дорога в Вечные Леса ей закрыта.

— Я damnadh. Leanabh damnadh neoghlan, так говорила Рири.

— Та эльфийка из повозки?

Лиан утвердительно кивнула.

— Она твоя мать? — спросил я.

— Нет, — ответила девочка. — Она за мной приглядывала.

— Значит, ты говоришь, что ты нечистое дитя, со слов этой Рири. И поэтому тебе нельзя в Вечные Леса? — подытожил я короткий рассказ девочки.

— Да, — кивнула Лиан.

— А с чего ты вообще взяла, что это правда? — удивился я. — Этой легенде пять… Нет, семь сотен лет. Точнее, тогда я о ней услышал впервые, и уже тогда она считалась скорее старой сказкой для непослушных маленьких темных.

Вместо ответа девочка как-то очень тяжело и очень внимательно на меня посмотрела, после чего Лиан слезла со стула и, повернувшись ко мне спиной, сбросила простынь.

Кружка, которую я подносил в этот момент ко рту, замерла в воздухе, а я с удивлением наблюдал то, о существовании чего даже не подозревал. А меня очень сложно удивить.

По всей спине девочки огромным пятном растеклась вязь диковинной магической печати. Края конструкции заходили и на плечи, и на бока, по всей видимости, смыкаясь где-то в районе груди и живота. Казалось, кто-то нанес на пергамент чернила, перевел их на кожу девочки, а потом выбил это все татуировкой, как делали некоторые племена орков. Вот только они предпочитали красный пигмент и оставляли особые отметины на носу и щеках, чтобы показать статус воина, тут же вязь была черной и на темной коже девочки отдавала какой-то синевой.

— Прикройся, — спокойно сказал я, стараясь не выдавать своего волнения, так как почувствовал отголоски силы, исходящие от печати. Большой силы.

Загадка! Тайна! Что это такое? Это точно не татуировка орков, это не ожог, и не последствия заклинания. Это… Что?

— Это метка проклятья, как родимое пятно,— сказала Лиан, завернувшись обратно в простыню. — Оно было с моего рождения и постоянно растет вместе со мной. Расту я, растет сила проклятья. Поэтому таких детей убивают еще в младенчестве…

— И ты уверена, что из-за нее тебя тоже убьют? — спросил я.

— Так сказала Рири, — важно кивнула девочка, а после, будто опомнившись, добавила уважительное, — господин Фиас…

Что-то в этой истории не вязалось. Зачем тогда было везти ее в Вечный Лес? Но строить тут догадки — только тыкать пальцем в небо. Все ответы хранятся в северном епископате Ордена Пламени, откуда пришла Лавертен и ее друзья. Кстати, о ней и святошах. Надо бы съездить к Орину, рассказать о поляне, да ослабить контур, чтобы охотники спокойно прошли вглубь моей территории. Хлопотное дельце, но дикие звери могут растащить трупы на части, и я потом эти кости буду по окрестным холмам и горам собирать не один десяток лет.