Повелитель Ифритов 2
Шрифт:
— Друг отца, Александр Добронравов, — как-то нехотя проговорил сын Зосимова, — проводил какие-то эксперименты с одержимостями. Видимо, хотел показать результаты друзьям. А среди его друзей был мой отец.
— Но Господин, имперские законы запрещают перемещать одержимости с полей, тем более одержимую военную технику в черту города. А в имении Добронравовых найдены фрагменты именно такой одержимости.
— Это вопросы к Добронравову, — неприязненно скривил губы Арсений, не ко мне, — проявите уважение к памяти моего отца, — он зло посмотрел за кадр, —
— Вера Малинина. Из детей боярских.
— Госпожа Малинина. Но могу сказать, — он нахмурился, — что считаю случившееся преступлением. Я не верю, что смерть отца произошла по несчастливой случайности. И убежден в том, что это был чей-то злой умысел. Сейчас я и мои люди ведем параллельное органом расследование. И уверяю вас, виновный будет наказан.
Корреспонденты тут же оживились, загомонили, стали осыпать Зосимова младшего вопросами. В этот момент сюжет прекратился.
— Вот так, — начал диктор, — храбрый наследник рода начинает свое расследование. А мы можем только поддержать его пламенное желание мести, если же он, конечно, окажется прав в своих выводах. А я напоминаю, что в связи со смертью уважаемых господ в Новом Красе объявлен всеобщий траур. Имперские Флаги приспущены, развлекательные программы отменены. Ну а теперь переходим к…
— Вот так, — я встал, — шестнадцать человек погибли в результате взрыва моего дома, — начал я себе под нос, — среди них дворянин. И траур лишь в трех районах, а следствие пошло по пути несчастного случая…
Мда… Мне давно нужно привыкнуть к таким вещам. Но подобная несправедливость все еще коробит. Есть эмоции, которые лучше в себе не глушить. Они топливо для мотивации сражаться дальше. И повод продолжать свой путь, когда Пожиратель будет уничтожен.
— Я думала, — Нина выглянула из душа, когда я вошел на кухню, — ты обо мне забыл, — она улыбнулась, — я даже заскучала по тебе.
— Хорошо, — я улыбнулся в ответ.
Нина же распахнула дверь полностью. Из ванной комнаты вырвался разгоряченный горячей водой пар… и вышла разгоряченная мной Нина. Она была полностью обнаженной.
— Кажется, я попросил оставить трусики, — засмеялся я.
— Прости, Рома. Они слишком намокли. Пришлось снять, — девушка нарочито медленно стерла капли воды с правой груди, повела ладонью по плоскому животу, бедру, — иди ко мне, Ромочка.
Я было направился к ней, но замешкался, увидев на барной стойке толстый конверт с надписью: “Роману Евгеньевичу Селихову. Судебное”.
Глава 3. Подарок
— Это Сёма, наш доставщик, принес утром, — сказала Нина, — почту доставили в Павлин, как единственное место, где тебя могли бы найти.
Я не ответил, перевел взгляд на обнаженную Нину. Она, было несколько смутилась, когда мое внимание перешло на письмо. Девушка потупилась, обняла плечо, как то стыдливо прикрыла грудь. Сжалась, робко сдвинула бедра.
Но в тот момент, когда я жадно взглянул на нее, изменилась в лице. Глаза расширились, она удивленно
— Тебе разве не интересно что там?
Я не ответил и сейчас. Не спеша, но решительно пошел к ней. Девушка почувствовала мой эмоциональный напор. Она, явно инстинктивно, отступила… и растаяла, когда попала ко мне в руки.
Я обнял ее за талию, почувствовал горячую мокрую кожу. Нина тут же прижалась бедрами к моим. Намочила мои боксеры. Я впился губами в ее тонкую и хрупкую шею. Девушка застонала. Я стал ласкать ее, опускаться к полной груди, которую уже взял в ладонь. Большая, мягкая, но упругая, она была невероятно нежной на ощупь.
— Р-рома, — задыхаясь произнесла Нина, — прошу, закрой дверь… Я так… — девушка вскрикнула, когда я слегка прикусил зубами ее сосок, — я так стесняюсь…
Не отрываясь от ее тела, я потянулся к дверной ручке, хлопнул дверью.
— Прекрасно, — нахмурился я, — повестка в суд. Кто такой этот Евграф Семенович Волго-Вятский из бояр? — изломал я бровь. И что он от меня хочет? Ни иска, ни документов. Одна только повестка в мировой сословный суд, да жирное определение судьи на десяти листах.
— Может, ты, случайно оскорбил чью-то честь? — Нина, полностью обнаженная, лежала, прижавшись ко мне. Забросив ножку на мои бедра, она мило положила голову мне на грудь.
Прошлый день закончился сексом в душе. Сегодняшний начался сексом в постели. Мы лежали на разложенном диване в гостиной. Дверь была закрыта, окна зашторены. Уютная полутьма царила вокруг. Было очень приятно чувствовать горячее, во всех смыслах, тело Нины на себе. Подходил восьмой час утра, а мы продолжали мирно нежиться под одеялом.
В доме было тихо. Я точно знал, что Катя с Эллой Александровной все еще спят. Обычно, они не встают раньше десяти.
— Может, ну его, этот иск? — забавно пробубнила Нина. Ее длинные золотистые волосы распластались по всей моей груди.
— Это дело принципа. Я хочу знать, кто этот Волго-Вятский, что он хочет, и откуда вообще взялся. Схожу в суд.
— А когда он?
— На следующей неделе.
— Ох… Ни минуты покоя…
— Знаешь, — я улыбнулся, — все, что происходит в последнее время, воспринимается мной, как отдых. Не физический, но душевный. Раньше я не мог позволить себе кого-то вроде тебя, Нина. Не мог позволить семью.
— О чем ты? — девушка поднялась на локте, отбросила волосы с лица. Она взглянула на меня большими карими глазами. Забавно, непонимающе моргнула.
— Когда-нибудь я тебе расскажу, — я коснулся ее лица, — когда-нибудь обязательно.
— Расскажешь о чем?
Я взял девушку за подбородок, приманил к себе, поцеловал.
— Я хочу поговорить с тобой, кое о чем.
— Да, Рома? Я слушаю внимательно, — девушка снова положила голову мне на грудь.
Я смотрел в потолок. Бумажку-повестку бросил обратно на прикроватную тумбу, к вскрытому конверту. В комнате повисла спокойная тишина.