Повелитель Рун. Том 7
Шрифт:
Учитывая, сколько всего на меня навалилось, я сам удивлялся, как мне еще удавалось держаться. Даже если на секунду забыть о шокирующем открытии, которое я сделал, у меня была еще одна не менее важная проблема: моя личность, стоит мне хоть на секунду ослабить свой контроль, рассыплется в труху под гнетом новых воспоминаний. Суммарный архив, который у меня получился, занимал десятки тысяч лет разнообразного опыта. Попробуй от такого не свихнуться.
Пока я вскрывал сферы, мне удавалось отодвигать на задворки памяти их содержимое, но если я захочу воспользоваться этим опытом, а я, к слову, очень
Чтобы этот карточный домик внезапно не рассыпался, я начал медленно сортировать воспоминания еще раз. В какой-то степени, это было очень жутко, ведь умом я прекрасно понимал, что стоит мне напортачить, и мой собственный характер может неизбежно измениться. Еще больше тревоги нагоняло понимание, что именно таким способом я мог бы легко пройти Отречение Страстей. Прости возьми, филигранно отрежь все лишнее, и ты уже бог.
Нет, наверняка процесс Вознесения был куда сложнее, чем мне представлялось, но сама возможность, которая была у меня в руках… Так что теперь задача номер один — следить за собой и за тем, чтобы не словить какое-нибудь внезапное помутнение рассудка и не провести нежеланную операцию по удалению лишнего на самом себе.
Снова длинной вереницей потекли однообразные дни. Суммарно, после моего пробуждения прошло уже почти два месяца, и они с нежеланием добавились к тем двенадцати, которые я провел в «разобранном» состоянии.
Мое отсутствие в Восточном Королевстве было уже очень длительным. И за это время очень многое могло измениться. Единственное, что успокаивало, Ариана, она же Красная, знала меня как облупленного и должна была приглядеть за столицей вместо меня. Я был уверен, что, если в городе все станет совсем плохо, она не бросит Эрин и заберет её с собой. Элиса же была приличным пространственным магом, и в случае чего и сама могла о себе позаботиться.
Хотя нельзя было сказать, что больше меня ничего не беспокоило. Наоборот. Привязанностей и личных обещаний было слишком много, и я не мог не переживать от бездействия.
Ни на секунду я не забывал и о судьбе маленького Остина. Формально я ничем не был ему обязан, но просьба его старшего брата все никак не выходила из головы.
Даже к своим соученикам я проникся больше, чем того хотел. Я не желал их смерти. И даже Ласло, который от неприкрытой неприязни со временем перешел к прямому заискиванию и стал постоянно называть меня лидером, совсем не раздражал.
Мне до смерти надоело возвращаться домой и находить трупы.
Худо-бедно разобрав воспоминания, мне пришлось вернуться в подсознание за добавкой. Ведь нераспечатанных сфер все еще было немало, и на грани сверхъестественной интуиции я чувствовал, что для слияния с душой мне потребуется больше.
В этот раз процесс распечатывания шел заметно легче. Словно поток горя действительно передавил и пережег во мне что-то. Несчастливые воспоминания по-прежнему причиняли боль, но теперь эта боль уже не была такой уж мучительной.
Время от времени я пытался нащупать связь с душой и вернуться, но пока еще мне это не удавалось. Так продолжалось до тех пор, пока в подсознании не осталась самая последняя и самая массивная Сфера Памяти.
Я ощутил, как внутри меня натягивается какая-то неосязаемая
Но перед уходом я снова посмотрел на зловещую сферу. Не нужно было быть пророком, чтобы понять, что там внутри хранилось что-то крайне важное… и что-то крайне плохое. Даже мимолетный взгляд на матовую непроницаемую поверхность вызывал воображаемую дрожь. Воспоминания, которые я запрятал в самой глубокой части подсознания были очень опасны. В первую очередь, для меня самого.
Если я правильно понимал, то, когда я захочу вознестись, мне в любом случае придется вскрыть эту сферу. Других вариантов нет и не может быть. Но прямо сейчас мне хотелось держаться от этой сферы как можно дальше.
— Я верю, что у тебя все получится, — когда Хранительница узнала приятные новости, то сразу повеселела. Она тоже опасалась, что мое предположение окажется неверным, и вскрывать придется все сферы без остатка. И тогда кто знает, что произойдет.
— Ожидание подошло к концу, — я ей подмигнул. — У этого тела, конечно, есть свои преимущества, но я предпочитаю классический вариант. Пора уже заканчивать с этим конструктором.
Сона мягко кивнула, и отдалилась на безопасное расстояние. Все-таки нам было неясно, насколько опасным окажется процесс возвращения.
Настраивался я не слишком долго. И когда почувствовал, что готов, открыл выход.
Пустота встретила меня привычной тишиной. Я не мог не оглянуться. Море Абсолютного Ничто, как я его называл, оставалось безмолвным. К счастью, жутких червей, преследовавших меня, поблизости не оказалось. Судя по всему, эти мерзкие твари нападали только на сознания, находившиеся на грани коллапса, иначе, я был бы съеден сразу же как только попал в это негостеприимное место.
К моему приятному удивлению, опыт распечатанных сфер смог пригодиться уже сейчас. Одной из новых полезных штучек, которые я «вспомнил», как раз и была ментальная магия. Хотя моя тогдашняя специальность немного не подходила под текущие реалии, ведь кто в здравом уме начнет препарировать собственный разум, дополнительные знания пришлись как нельзя кстати.
Наметив для себя конкретный план действий, я решительно взялся за дело. Как я того и опасался, чтобы объединение прошло успешно, твердый каркас сознания нужно было безжалостно сломать. Но, очевидно, сделать это так, чтобы в процессе не повредить ничего лишнего. Поэтому я не спешил.
Самый большой риск такого состояния — это то, что в определенный момент тебе начинает отказывать критическое мышление. Как тогда, когда я почему-то решил, что считать до десяти в энной степени это вполне нормально. Поэтому мне нельзя просто начать и понадеяться на силу воли, для успеха требовалось нечто иное.
Когда поток моих мыслей ушел в «свободное плавание», в сознании сработали заранее заготовленные закладки. Периодически я слышал свой собственный голос, плавно и ненавязчиво направляющий меня туда, куда нужно. Я действовал почти на автомате, и спустя какое-то время, сам не заметил, как стал буквальным облаком чистого разума.