Повелитель тлена
Шрифт:
Уж было понадеялась, что госпожа Офилия не сумела протиснуться в телепорт (с её-то объёмами!). А ещё лучше — застряла в его недрах. С каким удовольствием помогала бы потом патрульным выковыривать эту тушу из кладки.
По кусочкам.
— Пойдём! — Не дожидаясь, пока приду в себя, высшая схватила меня за руку, с силой сжав запястье. То самое, которое было исцарапано.
Я чуть не взвыла от боли. Но вместо этого, подвластная чарам, резко сцепила зубы, прикусив губу, и теперь во рту ощущался солёный металлический привкус.
Боюсь,
После мгновенного перемещения перед глазами ещё долго что-то рябило и мельтешило. А вот высшая, наоборот, чувствовала себя как никогда бодро. Несмотря на свои габариты, умело лавировала среди прохожих, волоча меня за собой.
То тут то там мелькали угрюмые лица, ветхая одежда на сутулых фигурах. Фабричные трубы пронзали небо, которое в этой части города казалось не таким голубым. Здесь всё было не такое. Пропитанные затхлостью улочки. Противно чавкающая под ногами жижа из грязи и снега вместо широких мостовых и ни намёка на тротуары. Приземистые, с многочисленными прорехами, словно беззубые старухи, здания: то стёкол в окнах не хватает, то в кладке кирпичей.
— Куда вы меня тащите? — с трудом выцедила короткую фразу, напрасно пытаясь заставить себя не улыбаться. От радостной гримасы сводило скулы, а от слёз мутнело в глазах.
— Говорила Эйрону, действовать сгоряча рискованно, — ворчала высшая, не слыша или делая вид, что не слышит меня. — А всё из-за тебя, дрянь, — обернувшись, прошипела нервно и ускорила шаг. Завернув за угол, миновала глухой двор, бросая по сторонам напряжённые взгляды и волоча меня за собой. Брезгливо поморщившись, толкнула лишь чудом державшуюся на одной петле створку. — После ареста этой Луари он обещал, что всё закончится. Всё и должно было закончиться! Если бы не ты…
Ступени жалобно скрипят под каблуками герцогини. Один пролёт, другой — и вот уже я в крошечной комнатушке, встречаемая запахом плесени, въевшимся в стены; закопченным нутром камина, чернеющим где-то в глубине. Окружающую обстановку скрадывает полумрак, очертания мебели кажутся размытыми. Солнечный свет почти не просачивается сквозь мутные, расписанные не морозными узорами, а грязью стёкла.
Желудок сводит болезненным спазмом: возле окна замечаю стройную фигуру Эйрона в идеально скроенном сюртуке. Изящные руки мага с длинными, как у пианиста, пальцами сплетены за спиной. Волосы, на тон светлее, чем у Эшерли, аккуратно зачёсаны на бок.
Сердце в груди звучит оглушительным набатом, когда высший оборачивается ко мне, и на лице его расцветает так хорошо знакомая улыбка. Вот только теперь она не кажется дружелюбной. Видится в ней безумие, сдерживаемое, когда нужно, подавляемое на людях. А сейчас вырвавшееся наружу из самых потаённых глубин сознания.
Глаза цвета крепкого кофе, разбавленного капелькой сливок, блестят в предвкушении чего-то, наверное, моих мучений,
Не хочу умирать. Не могу!
— Доброе утро, Ива, — высший слегка наклонился, чтобы коснуться губами моей руки.
Я дёрнулась в попытке отстраниться, стряхнуть неприятное прикосновение, но тут же почувствовала, как тело сковывает невидимыми путами. Ещё немного, и превращусь в сплетённый магией кокон.
— Это всё ты… — благо хоть говорить пока могу.
Эйрон вопросительно изогнул брови. Выпрямившись, кивнул, соглашаясь с так и не высказанным обвиненьем, и вкрадчиво проронил:
— Ты о пришлых? Где-то я, а где-то мадам Луари. Когда по столице расползлись слухи о маньяке, похищающем иномирянок, высшая почему-то решила, что если будет воровать чужие идеи и убивать под копирку, останется безнаказанной. Надеялась, меня рано или поздно поймают. А поймали её, — слышались в его голосе торжество и бахвальство.
Сумасшедший чувствовал мой страх, дышал моей паникой, наслаждался каждым чёртовым мгновением этого кошмара. Но пить эмоции не спешил. Намеренно медлили, желая растянуть удовольствие.
Что явно не добавляло герцогине душевного равновесия.
— Эйрон! Хватит болтать!
— Мама, успокойся, — раздражённо шикнул на леди Офилию её безумный отпрыск, добавив примирительно: — У нас достаточно времени. Я проследил за Маром, его задержали в управлении. А Эшерли до обеда пробудет у королевы. Ты же знаешь, как не люблю спешку.
— Я не смогла снять с неё артефакт, — буркнула герцогиня, занимая место сына возле окна, из которого едва просматривался безлюдный двор и тёмное пятно арки.
— Не волнуйся, мне хорошо знакомо это изобретение брата. — Заметив, как расширились мои глаза, высший продолжил, желая напугать меня ещё больше. Если такое вообще возможно. — И по метке тебя не найдут. Особые чары, — пояснил с приторной ухмылкой, косясь на начертанные по углам знаки. Те чуть заметно мерцали на дощатом, с облупившейся краской полу. Как когда-то мерцал волшебный оберег.
Который я сама испортила. Надеюсь, что не зря и надеюсь, что этот психопат не бросится снимать его сию же минуту.
Маг обошёл меня по кругу, то ли присматриваясь, то ли вбирая в себя запах моего страха. Хорошо хоть пока больше не прикасался. Задумчиво провёл подушечками пальцев по грубо сколоченной столешнице, дотронувшись до золотистых крыльев бабочки. Зачарованное создание встрепенулось и, словно повинуясь беззвучному приказу, плавно закружило по комнате.
— Тебе мой подарок, Ива. На прощание.
— Почему я? — не уверена, что получится тянуть время, но попробовать всё же стоило. Прощаться с этим миром, как бы сильно его ни ненавидела, совсем не хотелось. — Чтобы причинить боль Эшерли? Ты потому и убил Эмилию? Хотел ранить его? Или, может, подставить, чтобы самому стать герцогом? Всё дело в титуле?