Повелитель тлена
Шрифт:
— Я заметила, что его светлость не особо жалует мачеху. А как он относится к брату? — жуя уже не знаю какое по счёту печенье, с трудом вклинилась в неиссякающий поток слов кухарки. Сейчас налопаюсь от души, напьюсь чаю, а как потом в корсет буду влезать — не представляю.
Но лучше решать проблемы по мере их поступления.
Миссис Кук заметно погрустнела, вздохнула и с печалью в голосе произнесла:
— Долгое время Эшерли был не в ладах с семьёй. Как вы правильно заметили, Ива, не только с отцом, но и с леди Офилией. Герцог Уайнрайт ведь до последнего не хотел признавать его своим сыном. Эшерли родился, ещё когда
Выходит, брюхатить рабынь — это пожалуйста, слава и почёт вам, господа высшие. А завести ребёночка от служанки — не комильфо.
Вот уж, странный мир со своими странными обычаями.
— Талия, мать Эшерли, ещё будучи беременной была отправлена в деревню к своей родне, — не догадываясь о моих мыслях, бойко вещала женщина. — Хвала богам, молодой наследник не забыл о своём первенце и позаботился, чтобы тот получил должное образование. Сила ведь у нашего мальчика проснулась рано, сразу было видно, что в нём течёт кровь Уайнрайтов. Но даже несмотря на это, герцог не пожелал признать его официально. И если бы не несчастье с Эйроном, Эшерли так бы и остался сиротой при живом родителе.
— Несчастье? — меня переполняло любопытство и желание покопаться в прошлом моего скрытного хозяина, а заодно и всей его семейки. — Расскажите, что же случилось с братом?
Миссис Кук с опаской оглянулась на дверь, будто ожидала, что вот сейчас створки распахнутся, и её застукают на горячем: за распространением сплетен.
— Трагедия, поломавшая мальчику жизнь. — К счастью, слабости имелись не только у меня, но и у нашей дорогой кухарки. — Родная мать Эйрона, такая же девушка из Зеркального мира, как и вы, надеялась избавить сына от силы, когда ему не было и шести. Сумасшедшая посчитала, что ритуал отречения спасёт малыша от проклятия, но вместо этого он чуть не погиб. К счастью, Эйрон выжил, но наследие предков в нём почти не проявилось. А новых детей герцогу Уайнрайту боги не дали. Так Эшерли и превратился из изгоя в преемника одного из влиятельнейших магов империи.
Почему-то вспомнилось признание Хэймо, тоже пожелавшего откреститься от божественной «благодати». Маг говорил, что в итоге едва не расстался с жизнью и из сильного колдуна превратился в посредственного иллюзиониста. А вот зависимость никуда не делась.
Увы.
— Я всё говорю и говорю, а вам же надо наряжаться! — взглянув на часы, всплеснула руками миссис Кук. Поднялась спешно, забрала столик с единственным уцелевшим печеньем, которое я проводила тяжким вздохом и голодным взглядом. И куда только в меня столько лезет? — Идите купаться, милая. А я скажу Маэжи, чтобы заглянула к вам минут через тридцать и помогла собраться.
Экономку как штормовой волной смыло. Я ещё немного понежилась в постели, раздумывая над скелетами, припрятанными в шкафах герцогского семейства.
Наверное, следовало посочувствовать покойному отцу Эшерли, Эйрону, да и Офилии. Но, как ни странно, я ничего не чувствовала. Как будто моё сердце облачили в броню. А может, не способное вынести всех потрясений и ударов судьбы, оно постепенно превращалось в камень.
ГЛАВА 17
Когда герцог заглянул проверить,
Настоящее произведение искусства. На ткани, переливавшейся в бликах света, — замысловатый цветочный орнамент. Сзади на юбке — сложнейшая и, как по мне, слишком вычурная драпировка, оканчивающаяся коротким шлейфом. Спереди — глубокий вырез, на грани приличия, который ещё больше подчёркивало воздушное кружево, украшавшее лиф и плечи. Дополнением к бальному наряду шла полупрозрачная шаль, с которой я намеревалась не расставаться на протяжении всего вечера. Хотя она вряд ли могла скрыть от любопытствующих все мои прелести.
Довершали образ леди белые перчатки выше локтя и аметистовое колье, которое герцог как бы между прочим сунул мне в руки, пока спускались по лестнице. Сказал, что я его заслужила. Правда, за какие такие заслуги, уточнять не стал.
Более того, Грэйв даже расщедрился на комплимент, в кои-то веки пробормотав невнятное:
— Потрясающе выглядите.
— Спасибо. Вы тоже… сами на себя не похожи.
Нет, Эшерли не был неряхой, но зачастую одевался как-то небрежно. То жилет забудет застегнуть, то рубашку заправить в брюки. Сейчас же, в элегантном чёрном фраке, его белобрысое вельможество выглядел на все сто. Обычно растрёпанные волосы тщательно прилизаны и собраны в хвост. На скулах и подбородке ни намёка на щетину. Единственное, что осталось неизменным, — это отстранённое выражение лица. Маг, как всегда, витал в облаках и возвращаться на грешную землю, похоже, в ближайшее время не собирался.
До высшего всё-таки дошло, пусть и с большим опозданием, что самой мне никак не украситься его подарком, особенно в полумраке паромобиля. Велев повернуться, маг экспроприировал у меня только что презентованное колье и в два счёта справился с застёжкой. Почувствовала, как пальцы скользнули вниз по спине — прохладные, почти невесомые прикосновения, — а потом замерли на плече, оттенённом роковой меткой.
От хорошего настроения не осталось и следа. Если браслет, мерцающим узором впитавшийся в кожу, маскировала перчатка, то знак его светлости сегодня сможет лицезреть каждый. Даже прозрачная шаль его не скроет.
— Как вы себя чувствуете? — нарушил затянувшееся молчание Грэйв, когда машина, утробно зарычав, тронулась с места.
— Вроде в порядке. По крайней мере, слабости нет и падать в обморок пока не тянет.
Путь до загородного поместья Уайнрайтов предстоял неблизкий. И если Эшерли было незнакомо чувство неловкости, то я испытывала его всякий раз, когда возникала очередная пауза.
Стараясь разрядить обстановку, попробовала затронуть тему работы, расспросить мага о поломке телепорта в Ларридже. Надеялась, его светлость, оказавшись в своей стихии, пустится в объяснения, расскажет, как эти штуковины работают, как он стал одним из мастеров переходов… Да что угодно. Лишь бы не сидеть как на иголках, вслушиваясь в биение собственного сердца и разномастный шум столицы.