Повелитель тлена
Шрифт:
— Он? — нахмурившись, переспросил врач. — Значит, действительно считаете, хозяйка пансиона не причастна к убийствам пришлых?
— Не ко всем, — обронил дознаватель и сосредоточенно добавил: — Убийца явно ненавидел свою жертву. Как вы верно подметили, мистер Фитцфауэл, он словно пытался сорвать на девушке злость, хотел отыграться на ней за что-то.
— Что ж, в этом он неплохо преуспел, — мрачно усмехнулся пожилой мужчина. Подняв на мага глаза, предположил: — Может, имитатор? Помните убийство, произошедшее около года назад на севере Верилии? Вас ещё тогда отрядили
Погрузившись в размышления, Бастиан не спешил с ответом. Снова склонился к пришлой, чтобы подобрать бабочку — очередное пополнение в его коллекции механических игрушек, своеобразных трофеев с тел жертв.
И только потом проговорил:
— Не думаю, что это один и тот же человек.
Мар скорее склонялся к мысли, что неумелым подражателем была мадам Луари. Выполняла очередной заказ и надеялась вину за своё преступление свалить на маньяка, скопировав его манеру убийства. Правда, и в том, и в этом случае жертвой стала проститутка… Бастиан зажмурился, с силой потёр виски. Пусть обе девушки и являлись сексуальными рабынями, это убийство всё же отличалось от произошедшего год назад в городе, где судьба свела его с Ивой. Да и ото всех остальных, которые ему довелось расследовать.
И в то же время было в нём что-то смутно знакомое.
Дознаватель силился понять, что же именно. Что его так насторожило. Увы, память не спешила давать подсказки. Единственное, что удалось выудить из закутков сознания, — это воспоминание о жестоком избиении иномирянки в каком-то приморском городке… Кажется, девушка тогда не выжила. Произошло это ещё в те времена, когда он, Бастиан, был простым инспектором и даже не помышлял о том, что когда-нибудь будет вести охоту на больного ублюдка, уничтожающего пришлых.
Где он мог слышать об этом преступлении? Прочитал в газетах? Или, может, кто из коллег рассказывал… Как назывался городок? Кажется, в том случае была не шлюха, а чья-то рабыня. Чья? Хороший вопрос. Один из многих, на которые Мару предстояло ответить.
Почему вдруг решил, что смерть этой проститутки как-то связана с тем преступлением? Снова интуиция? В последнее время она уже не раз его подводила. Взять хотя бы его подозрения о причастности к убийствам Грэйва. Да и на мадам Луари тоже вышел случайно, только благодаря подслушанному Ивой разговору.
Вполне возможно, и этот след окажется ложным. Очередным тупиком.
В любом случае, все версии следовало проверить. Прошерстить городской архив, расспросить коллег в полицейском управлении.
Несмотря на жуткую картину смерти, которую ему довелось увидеть, высший воспрянул духом. Ещё вчера у него не было ни одной зацепки, а теперь вдруг появилось сразу несколько ниточек, за которые не терпелось потянуть.
Кто знает, вдруг одна из них окажется путеводной и приведёт к долгожданному разоблачению демонового убийцы.
* * *
Просыпаться не хотелось. Совсем. Тогда придётся возвращаться к ненавистной реальности, где я — рабыня, а мой вероломный господин, посулив
Кретин!
И я от него недалеко ушла. Что это вчера такое было? И прежде ведь испытывала влияние коварного зелья, но с горем пополам справлялась со своими чувственными порывами. А вчера будто с цепи сорвалась.
Да и Грэйв тоже хорош. Знает же, насколько странный эффект оказывает на меня его пойло. Должен был сдержаться и доморощенную искусительницу приструнить. А вместо этого принялся меня целовать и раздевать. И теперь я чувствовала, как от одной лишь мысли об этом предателе щёки заливает румянец, по телу пробегает дрожь, а в голове и сердце, словно в чугунном котелке, начинает вариться каша из сумбурных чувств.
И что самое обидное — эмоции для Маэжи мы вчера так и не добыли.
Сон не шёл, разум больше не желал погружаться в спасительное забытьё. Пришлось подниматься. Первым делом распахнула шторы, позволяя солнечным лучам проникнуть в спальню. Полюбовавшись на морозные узоры, разукрасившие окна, услышала, как часы на каминной полке стали отбивать монотонные удары.
Надо же, уже полдень. Долго же пыталась не просыпаться… Хотя вчера вечером, ещё до того, как мы так «душевно поужинали», планировала встать пораньше, дабы отпроситься у его светлости на разведку в театр. Вот только теперь обращаться с просьбой к этому обманщику совсем не хотелось.
Благо обнаруженная в будуаре записка, оставленная Грэйвом на кофейном столике, немного облегчила мои страдания и притупила тревогу. Герцог извинялся за вчерашнее, цитируя его слова, «досадное недоразумение» и заверял, что наше соглашение по-прежнему в силе, мне не о чем волноваться. Хорошо бы… Просил не держать на него зла и не ненавидеть его ещё больше.
Его-то, может, и не стоило ненавидеть. А вот саму себя… Сердце явно не в ладах с головой: думаю об одном, а целуюсь с другим.
В общем, клинический случай.
Завершалось коротенькое послание сообщением о том, что его светлость будет отсутствовать целый день и вернётся, в лучшем случае, только к ужину. Мне настоятельно советовали не грустить, не скучать, а лучше пойти развеяться. Что я, собственно, и собиралась сделать.
К записке прилагалось двадцать стэрнов, которые Эшерли предлагал потратить на всё, чего моей душе будет угодно. Прибавить эти деньги к тем, что уже успела скопить, и получалась довольно внушительная сумма. Которую я планировала сохранить. Мало ли, как дальше всё сложится…
Не стала звать Маэжи, собралась сама, хоть с корсетом пришлось и повозиться. Облачившись в бирюзовую юбку и такого же цвета корсаж (возможно, слишком нарядные для будничной прогулки, но именно сегодня мне захотелось выпендриться), вдела в уши бриллиантовые серёжки — ещё один подарок Грэйва, с которым мне в самом ближайшем будущем предстояло расстаться. В идеале — с ними обоими: с герцогом и его презентами.
Захватив с собой пальто, перчатки, шляпку и тёплую шаль, отправилась на кухню.