Повелитель волков
Шрифт:
Он еле перевел дух. Нет, она ничего не сказала ему, ни полсловечка.
Бренна, казалось, читает его мысли.
— Возможно, она долгое время сама не была уверена, возможно, она хотела удостовериться, что у нее не случится выкидыш…
— Или возможно, она так сильно ненавидела меня, что у нее не возникало надобности поделиться со мною.
— Она не ненавидит тебя.
— Ненависть, презрение, отвращение — вот набор ее чувств!
— Сударь, но ведь от ненависти до любви один шаг — ведь мы так часто меняем свое мнение о людях,
Неужели Бренна знала о его истинных чувствах в тот момент, когда он соскочил с борта ладьи и ринулся в бой? Да, несомненно, она знает, как глубоко уязвлено его сердце этой французской красоткой.
— Ты можешь не опасаться, — наконец заверил он Бренну. — Я никогда не наказывал свою жену и никогда не обращался с ней грубо. Тем более теперь… — и он невольно вздрогнул. Дитя. Младенец. Очаровательный мальчик, как у его брата — Гарт. Или чудесная девчушка, как дочка Эрика.
Но это его собственный…
Его собственный, чтобы лелеять его, чтобы учить. Его ребенок, его наследник! Малыш, которого можно обнимать, баюкать, любить.
— Что же мне с нею делать? — спросил он у Бренны.
— Может, просто любить ее? — предположила она.
Он неловко улыбнулся, а потом обнял ее за талию.
— Я постараюсь, — пробормотал он, а потом пожал плечами. — Возможно, ты и права, кто знает? И созданное нами вместе существо станет мостиком через разделяющую нас пропасть? Ведь теперь у нас есть будущее, у нас есть ребенок! — он так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
Но почему она не сказала ему? Что взбрело в ее взбалмошную головку? Ведь она любит детей, он прекрасно это знает, он видел, как она обращалась с ребятней в доме его брата, со своими племянниками и младшими кузинами.
Но это был и его ребенок.
— Ребенок викинга, — прошептал он. — Захочет ли она его?
— Он будет лишь на четверть викинг, сударь, — напомнила ему Бренна. — И еще на четверть ирландец, и наполовину чистый франк.
— Неужели?
— Хотя бывает и по-другому…
— Как?
— Ребенок, который родится у нас со Свеном, будет иметь половину крови викингов — от нас обоих — и половину крови ирландцев — от нас обоих.
— Вы со Свеном…
— Мы собираемся пожениться. Ты благословишь нас, Конар?
Он поцеловал ее в щеку и прижал к себе.
— Обязательно. Благословить! Я буду настаивать на вашей свадьбе. Я от всей души желаю вам счастья.
— Благодарю, милорд. Мергвин будет разочарован, несомненно, — она поморщилась. — Он всегда считал, что мое искусство и могущество будет сильнее, если я останусь старой девой.
— Ха, просто этот старый забияка не знает, что такое пламя любви!
Она улыбнулась. Он обнял ее за плечи и повел в замок. Свен сидел в зале, попивая эль, и о чем-то горячо спорил с Филиппом и Гастоном. Конар немедленно наполнил элем свой кубок и проследил, чтобы не осталось одного пустого кубка у присутствующих. Он поднял тост за счастье
Затем Конар уселся во главе стола, прислушиваясь к спору вокруг ситуации, сложившейся во французском королевстве.
Мелисанда лежит сейчас наверху, в их опочивальне. Ему ужасно хотелось сию же минуту подняться к ней и вытрясти наконец из нее, за что она так презирает его. Но так же ему хотелось прижать ее к своему сердцу, ласкать, заниматься с ней любовью, вновь и вновь ощущать под собой ее восхитительное трепещущее тело, забывать обо всем, погружаясь в него…
Она наверняка пожалеет, что не присутствует при этом споре. Однако она сама не захотела спуститься в зал. Неужели она до сих пор так боится встретиться с ним? Мелисанда?..
Может, она мечется по комнате, ожидая его? В гневе, в страхе, в ненависти?
— Но послушайте, Свен, — наконец донесся до него голос Гастона. — Я согласен, Ирландия немало перестрадала. Но взгляните хотя бы на историю нашего края! Только в восемьсот шестидесятом году викинги дважды высаживались на Жюфос, маленький островок немного севернее от Парижа по течению Сены. Их пытался изгнать Карл Лысый, его брат Лотар бился с ними, чтобы предотвратить угрозу вторжения. Но тут другой брат Карла, Луи, поднял на юге мятеж, и Карлу пришлось отправляться на войну со своим братом, а викинги остались безнаказанными. Но ведь они весьма сообразительный народ, не так ли? Другой клан викингов предложил Карлу охранять сей остров — всего за пять тысяч фунтов серебра в год! У Карла отродясь не водилось в казне таких денег, и вот он принялся за деятельность, плоды которой вы сейчас можете видеть — цепь крепостей, подобных нашей. Ведь викинги не любят нападать на крепости…
— Верно, — поддержал его Гастон. — Когда в восемьсот семьдесят восьмом году Альфред одержал в Англии свою великую победу, викинги попытались было нападать на него, ну а после положили глаз и на наши берега! И королевство Лотара оказалось между двух королевств Луи. Наш король Луи, повелевавший западной Францией, выиграл битву при Саукорте, что возле Сомма, но покончил с собой из-за любви к молоденькой кокетке! Его брат, Карл Великий, скончался всего год назад, и вот мы остались на милость Карла Отважного, который уже обескровил нас в бесконечных приграничных стычках. Один граф Одо стойко держится против него, и пока мы в союзе с графом Одо — мы сильны!
Конар слегка улыбнулся забавной манере французов давать своим королям клички. Сейчас у них правит Карл Жирный, а до этого правил Карл Лысый. Он был рад, что этот обычай не коснулся его семьи. По крайней мере, его деда величали Эд Красивый. Его отец, отец его отца, как и он сам, всегда носили титул Повелителя Волков.
Боже упаси. Ему совсем не светит обзаводиться кличкой. И он невольно снова улыбнулся, вспомнив о тех немногих прозвищах известных викингов, которые знал. Родир Плешивый, Жак Слабак, Роп Колченогий.