Повелитель времени
Шрифт:
Лия лежала, её лицо было бледным, а дыхание чуть учащённым. Увидев его, она слабо улыбнулась.
— Ты пришёл, — прошептала она.
— Прости меня, — он сел рядом, взяв её руку. — Я не должен был оставлять тебя одну.
Она медленно покачала головой.
— Это не твоя вина, — сказала Лия, её голос был тихим, но твёрдым. — Просто... я испугалась. Этот человек... он был так груб. Я пыталась его успокоить, но всё стало слишком тяжело.
— Ты и ребёнок — это всё, что для меня важно, — сказал Костя, наклоняясь ближе. —
Она сжала его руку чуть сильнее, её глаза наполнились слезами.
— Всё хорошо, ты здесь, — тихо сказала она.
Ханна вошла с подносом.
— Госпожа должна поесть, — сказала она, ставя поднос на столик. — Я приготовила лёгкий завтрак.
Костя кивнул, помогая Лии сесть.
— Ты молодец, Ханна, — сказал он, впервые за день чувствуя толику спокойствия.
Лия сделала несколько глотков воды, её дыхание стало ровнее.
— Ты всегда приходишь вовремя, — прошептала она, глядя на Костю.
Он улыбнулся.
— И всегда буду, — сказал он, осторожно прикасаясь к её щеке.
Лия сидела в постели, её лицо было напряжено от боли, которую она больше не могла скрывать. Её руки сжали край покрывала, а из горла вырвался внезапный вскрик. В следующее мгновение она судорожно выдохнула и обхватила живот.
Элиэзер, который только что поправлял подушки, замер, как будто время остановилось. Его взгляд упал на простыни, где начали проступать тёмно-красные пятна.
— Лия... — он произнёс, но голос его оборвался.
Она подняла на него глаза, полные паники и боли.
— Что-то не так, Элиэзер, — прошептала она с трудом, её голос дрожал.
Он сделал шаг назад, словно не веря тому, что видит. Но это была не ошибка. Кровь — знак беды, слишком очевидный, чтобы игнорировать.
Внутри него поднялась волна ужаса, но он заставил себя действовать.
— Ханна! — резко выкрикнул он.
Её глаза расширились от ужаса, когда она увидела Лию.
— Господин, что случилось?
— Уходи, — сказал он, не оборачиваясь. Его голос был резким, почти резаным.
— Но...
— Уходи сейчас же! — Элиэзер бросил на неё такой взгляд, что она сразу же покинула комнату, закрыв за собой дверь.
Оставшись наедине с Лией, он подошёл ближе. Её дыхание стало поверхностным, глаза затуманились, а кожа побледнела.
— Всё будет хорошо, — пробормотал он, хотя слова звучали неуверенно.
Его руки дрожали, когда он положил их на её живот. Дар, который сопровождал его с юности, был с ним всегда. Он спасал людей, возвращал их с грани смерти. Сегодня он снова должен был спасти.
Элиэзер закрыл глаза, сосредоточившись. Он чувствовал тепло её тела под своими ладонями, а внутри него начало нарастать ощущение силы.
Но что-то было не так. Дар не откликался.
Он открыл глаза и снова приложил руки, теперь уже сильнее, с отчаянием в движениях.
— Нет, — прошептал он, пытаясь подавить подступающую панику. —
Он закрыл глаза ещё раз, его губы беззвучно шептали молитву. «Господи, помоги мне. Дай мне силы. Я прошу...»
Но вместо привычного тепла, которое всегда сопровождало его дар, внутри было пусто.
— Почему ты молчишь? — тихо прошептал он, глядя на свои руки, словно это они были виноваты.
Его сердце колотилось, страх обжигал его изнутри.
— Элиэзер... — Лия с трудом выговорила его имя, её голос был едва слышным.
Он посмотрел на неё, его лицо выражало растерянность и боль.
— Я спасу тебя, — сказал он, хотя сам уже начал сомневаться.
Дар оставался немым. Никакого тепла, никакой силы. Это была пустота, которую он не мог понять.
Он обхватил её руку, наклонился ближе и произнёс, почти умоляя:
— Ты не оставишь меня, Лия. Ты и твой ребёнок. Вы должны держаться.
Константин почувствовал странное давление в груди, будто бы невидимая рука сжала его сердце, не давая сделать вдох. Мир вокруг словно застыл, как если бы сама ткань времени замерла в нерешительности. Его голова закружилась, и вот, в один миг, он понял, что больше не ощущает собственного тела.
Он открыл глаза и оцепенел.
Перед ним, на расстоянии вытянутой руки, находился...
У кровати Лии, в горестной, сгорбленной позе, сидел человек, которого он узнал с первого взгляда, — это был он. Его лицо, перекошенное болью и отчаянием, руки, крепко сжимающие ослабевшую ладонь Лии. Она лежала, бледная, как зимний рассвет, её веки неподвижны, а дыхания вообще не было. Простыни, впитавшие кровавую влагу, бросались в глаза багровым пятном на фоне её мертвенно-белой кожи.
Парень попытался шагнуть назад, но не почувствовал под ногами привычной опоры. Ноги, казалось, лишь касались пустоты. Звуки тоже исчезли, и это молчание было оглушительным.
— Что это за наваждение? — прошептал он, но его голос не нарушил тишину. Слова, произнесённые им, эхом звучали в его голове, словно их не существовало в этом месте.
Всё вокруг выглядело так, будто он оказался внутри неподвижной картины. Сцена была застывшей и неестественно ясной. Каждая деталь — от тени на стене до кровавого пятна — казалась пугающе отчётливой. Он сделал шаг вперёд, чтобы рассмотреть всё ближе, и на этот раз почувствовал, что может двигаться.
Он протянул руку к самому себе, чтобы коснуться плеча, как будто хотел убедиться, что это всё реально. Но его пальцы прошли сквозь тело, как если бы тот, кто сидел перед ним, был всего лишь дымом.
— Это сон? Или я умер? — его голос, полный растерянности, вновь отозвался только в его собственных мыслях.
Прежде чем он успел найти ответ, всё вокруг заполнилось светом. Ярким, мягким, но всё же ослепительным. Он невольно прикрыл глаза рукой, и тут же ощутил покой, который окутал его вместе с этим светом.