Повелитель времени
Шрифт:
Он провёл рукой по изящной золотой статуэтке на полке, подарку от Миранды. Эта вещь была всегда рядом, напоминая ему о том, как хрупка жизнь и как легко её потерять.
"Элиэзер…" — имя будто звучало эхом в голове.
Он помнил тот страшный день, когда дочь заболела. Её кожа стала пепельной, а глаза потеряли блеск. Каждый вдох был для неё борьбой, каждое движение — мучением. Ханум тогда впервые за многие годы почувствовал себя беспомощным.
Лучшие лекари приходили и уходили, предлагая
Этот человек вошёл в их дом не как бог или спаситель, а как обычный, смертный, но с уверенностью в глазах. Он говорил мало, но действовал решительно. Он излечил Миранду за пару минут. Что это было, колдовство или ещё что. Ханума на данный момент это не волновало. Ведь лучшие врачи несмоги ничего сделать, а этот парень… С огромным облегчением Ханум присел в кресло.
Сейчас все же его терзала мысль:
"Как я могу предать человека, спасшего мою дочь? Но как я могу игнорировать требования совета?"
Тивериус был настойчив. Его гость, сидевший сегодня в кресле напротив, не оставил сомнений: Элиэзер — угроза. Но для Ханума он был не врагом, а человеком, который подарил ему второй шанс быть отцом.
Он вспомнил, как Тивериус сказал:— Если вы не действуете сейчас, Ханум, то завтра этот человек заберёт ваш город.
Эти слова больно ранили. Город. Его город. Но какой смысл в городе, если ты теряешь самое дорогое?
Он поднял взгляд на портрет Миранды. Его маленькой девочки, висевший на стене. Её улыбка была такой светлой, такой искренней… Она не знала о тяжести, лежащей на плечах её отца.
— Как же так вышло? — прошептал Ханум, опускаясь в кресло.
Он закрыл глаза и на мгновение представил, как его дочь вновь смеётся, бегает по дому, как она вновь здорова. Но затем перед ним возник образ Тивериуса с его грозным взглядом и настойчивыми речами.
— Элиэзер должен исчезнуть, — твердил он.
Ханум сжал виски руками. Его разум спорил с сердцем. Он не мог допустить, чтобы Тивериус или кто-либо ещё использовали его в качестве оружия против того, кому он обязан жизнью дочери.
Но как долго он сможет скрывать это? Как долго сможет стоять между двумя огнями?
Но только он поднялся со своего массивного кресла, собираясь выйти, как дверь кабинета приоткрылась, и лакей нерешительно шагнул внутрь.
Ханум оглянулся на лакея, который стоял, опустив глаза.
— Кто ещё меня отвлекает? — недовольно бросил он.
— Господин, налоговый инспектор Стефан просит аудиенции, — ответил лакей, осторожно подняв голову.
Ханум нахмурился, провёл рукой по короткой бороде и уселся обратно в кресло.
— Пусть войдёт, — сухо произнёс он.
Через минуту дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл Стефан. Его шаги были медленными, почти выверенными,
— Господин градоначальник, благодарю за возможность побеспокоить вас, — начал он, прикладывая руку к груди.
— Вы не беспокоите, а отнимаете время, — Ханум откинулся в кресле, сложив руки на груди. — Говорите быстрее, что у вас.
Стефан слегка поправил воротник своей рубашки и сделал шаг ближе.
— Я слышал, что у стен администрации собрались лекари. Если не ошибаюсь, это часть вашего нового плана?
Ханум сдвинул брови, но не ответил. Его молчание заставило Стефана продолжить:
— Господин, я с уважением отношусь к вашим решениям, но не могу не выразить обеспокоенность. Такие масштабные мероприятия требуют немалых средств.
Ханум медленно наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.
— Продолжайте.
— Я просто хочу убедиться, что наш бюджет выдержит такие нагрузки, — сказал Стефан, сцепив пальцы перед собой. — Город уже сталкивался с финансовыми трудностями, и если мы не будем осторожны, это может повториться.
— Трудности? — Ханум улыбнулся краем губ, но в его взгляде не было теплоты. — Вы намекаете, что я не справлюсь?
Стефан поспешно поднял ладони в примирительном жесте:
— Никак нет, господин! Но… возможно, стоит пересмотреть некоторые пункты расхода.
Ханум резко поднялся из кресла и подошёл к окну. Его фигура казалась ещё более внушительной на фоне света, струящегося через стекло.
— Вы пришли сюда учить меня, как управлять городом? — его голос был тихим, но от этого не менее угрожающим.
Стефан сглотнул, но сохранил внешнее спокойствие.
— Нет, господин. Я пришёл, чтобы предупредить. Резервы города не безграничны. Если средства будут истощены, это отразится на всех.
Ханум обернулся, его глаза сузились.
— Это не ваше дело. Напоминаю, Стефан, что я лично несу ответственность за каждую потраченную монету.
Инспектор на мгновение замер, словно собирался что-то сказать, но затем чуть опустил голову и отступил на шаг назад.
— Конечно, господин. Я всего лишь хотел высказать своё мнение.
Ханум махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху:
— Если вы закончили, у меня есть более важные дела.
Но Стефан не тронулся с места. Его лицо приобрело задумчивое выражение, а взгляд стал тяжелее.
— Есть ещё один вопрос, господин градоначальник, — сказал он, чуть приглушив голос.
Ханум прищурился, его раздражение сменилось подозрением.
— Говорите.
Стефан сделал ещё шаг вперёд, его пальцы нервно коснулись края ремня.
— Вы помните тот день? — начал он медленно. — Когда я был ещё посыльным… в верхней части города?